Напарник

Глава 27. Жар

Линч был счастливым обладателем и ванны, и душа в одном флаконе. Конструкция скорее напоминала собой обычную ванну с прикреплённой над ней душевой лейкой, благодаря чему предоставлялся выбор: расслабленно лежать или стоять под чуть жёсткими струйками воды. Уставший и измотанный, Линч выбрал первое. Не беспокоясь о сменной одежде, поскольку дома он всё равно был один, Линч скинул с себя вещи, забрался в ванну и, чтобы не ждать её наполнения, лёг на жёсткую и при этом удивительно удобную поверхность и включил воду из лейки, положив её себе на грудь. Мягкие тёплые струйки воды мгновенно расслабляли, словно впитываясь в кожу, и настраивали на самые разные размышления.

Через несколько минут Линч заметил, что его мысли стали постепенно уходить в совсем другое русло. В них всё чаще появлялся Джон, такой красивый, идеальный, горячий... Пошлые картинки одна за одной всё чаще мелькали перед глазами, вынудив вскочить, буквально подорваться в ужасе. Да что это такое?! Линч никогда не был таким озабоченным! Что случилось? Он вскочил на ноги, резко изменил температуру воды на холодную и направил её себе на бёдра, как уже делал это тогда, в квартире Лили. Только в тот раз это помогло, да и знание о маленьком Лукасе за стенкой быстро остудило пыл, а теперь так не получалось. Линч в квартире один, никто к нему не придёт, стыдиться не перед кем, вдобавок уже давно хочется хорошенько расслабиться, и непрекращающиеся мысли лишь подогревали желание... Ледяная вода неприятно, даже немного больно уколола чувствительные бёдра, вынудив инстинктивно одёрнуть руку. Жар собственного тела почти мгновенно затмил холод исчезнувшей воды. Может, всё-таки стоит? В конце концов, что в этом такого? Абсолютно естественный, физиологически необходимый процесс, которым Линч, к тому же, из-за разных дел уже очень давно не занимался. И неважно, что в этот раз в мыслях будут не случайные актёры из порнофильмов, а один конкретный человек, живущий буквально этажом выше... Какая разница, если он об этом не узнает? Хотя, может, это слишком аморально? Линч бы сам не хотел, чтобы кто-то, даже тайком, даже если он никогда не узнает, думал о нём во время такого процесса. В целом, навязчивые пошлые мысли его в этом нисколько не поддерживали, подкидывая новые и новые извращённые образы Джона. Сначала в памяти всплыл тот момент, когда Джон, выйдя из душа в квартире Лили, в одних трусах встал посреди прохода. Его тело, идеальное, не слишком перекаченное, не слишком худое, подтянутое, с едва заметным, вынуждающим повнимательнее присматриваться рельефом... Та его поза, так и манящая, расслабленная, беззащитная, при этом каким-то чудом доминантная... Или это уже Линч себе надумал? Лицо мгновенно вспыхнуло ярко-красной краской, забравшей с собой и шею, и плечи, плавно ползущей дальше, по ключицам и лопаткам. Линч невольно представил, как вместе с румянцем по его обнажённому телу ползли бы обжигающе горячие руки Джона... Жарко стало до такой степени, что закружилась голова, хотя вода из лейки, пусть и отведённой в сторону, по-прежнему лилась ледяная. Сердце забилось в разы чаще, как во время безумной погони. Дыхание сбилось, ещё больше мешая концентрироваться. Едва ли управляя собой, Линч дрожащими непослушными руками выстроил комфортную температуру и напор, кое-как закрепил лейку над головой и встал под мягкими, нежно массажирующими голову и плечи струями. Такое родное тепло помогало расслабиться, а постепенно стекающая с тела грязь возвращала свободу движений и какую-то лёгкость. Невольно захотелось подпрыгнуть и взлететь, повиснув в воздухе, как в космосе, как в самой настоящей невесомости. Интересно, а какого это, удовлетворять себя в невесомости..? Линч мотнул головой, отгоняя странную мысль. Нет. Насколько бы сильно ему ни хотелось, сколько бы фантазия ни рисовала эти жутко возбуждающие образы, сначала нужно помыться. Кое-как собравшись с мыслями, он принялся намыливать тело и волосы, очень аккуратно обходясь с чувствительными местами и гениталиями, почти не касаясь их, чтобы не спровоцировать нечто необратимое. Навязчивые мысли лишь усложняли эту задачу, растягивая вполне обычный процесс, раньше не занимающий больше десяти минут, в изнурительно долгие полчаса.