Он ненавидел стеклянные глаза взрослых,
Безвольно идущих по мокрым дорожкам
Он ненавидел их, безнадёжно пустых
Верящих лишь ярким красивым обложкам
Его трясло от ядовитой заботы,
Зловонно смердящей злобой и гнилью
Его выворачивало до крови и рвоты
От сочувствия, поросшего пылью.
Он желал любвь родных
И каждый раз, задыхаясь от боли,
Ненавидел себя и, каясь что жив,
Громко рыдал даже против воли
Он потерял значение любви
Но был уверен в своем слове "семья"
Он шел к ним, кусая губы в крови,
Зная: его не ждёт там судья
Холодная кофейня, заменившая дом,
Грела руками, глазами и смехом
Усталый мальчишка, ставший отцом,
Протягивал руку с чистым бинтом
Здесь его ждут, его здесь поймут
Обнимут, помогут, если надо побьют
Здесь ему рады, за него здесь убьют.
Тут полоный хаос, но в этом уют.
Он страшно не любил улыбаться
Но для этих кричащих, побитых ребят
Он готов был, сгорая, сиять и светиться
Радуя сборище бездомных котят.
