Просто это сложно.

8. Малиновый Ликёр

Сильный, будоражащий запах ударил в нос манящей резкой струйкой.

Глубокий, шикарный аромат терпкой, спелой и сочной малины, пропитанной бархатным ликёром. Он такой понятный и яркий, сладкий и игривый, его громкие ноты полушепотом можно было осязать. Он раззадорил, всколыхнул дремавший где-то очень глубоко инстинкт хищника, внутреннего зверя голодного до омеги.

Внезапно расширились зрачки, дыхание сделалось прерывистым, и быстрее заклокотало сердце. Он лихорадочно задышал от подступающей агонии, и давая слабину прикрыл глаза. Нос дернулся, вдыхая в себя будоражащий аромат, позволяя ему наполнить свои лёгкие до отказа и завибрировать каждый нерв. Аромат далекий и удивительно близкий. Хо дышит и не может надышаться. Кружится голова. Хочется пропитаться этим запахом. Искупаться.

В последний раз такое с ним не случалось, пожалуй, никогда. Никогда, ни один феромон не действовал на него, да и вообще на запахи он особо не обращал внимания, а сейчас дрожал каждый волосок на его теле.

И в этот момент вопросов не осталось - истинность.

Долбанный торчок. Почему он? За что?

Гнев вспыхнул, но также быстро погас, теперь понятно было почему его так потянуло у нему, сразу, к этому обдолбавшемуся наркоману, чьи хрупкие очертания тела, обещали сладкое послевкусие. И сейчас он был так близко...

Хо не может отойти от двери, не может оторвать ноги от пола, его тело налилось свинцом, и он понимает что он просто ждёт, чтобы увидеть его ещё раз, хотя бы одним глазком. Думать стало невозможным, а запретить себе этого не делать он не мог.

Феликс показался в дверях ванной аккуратно придерживая Джисона, который выглядел намного лучше. Худое тело было завернуто в белое махровое полотенце, а невозможный запах извергался влажным, нескончаемым потоком.

Хо дурел, феромон омеги заменял сейчас кислород, он видел, слышал как бешено билась венка на его изящной шее, и хотелось прямо сейчас ворваться туда и отодрать его до черных точек перед глазами. И от этой мысли стало жарко, будто его потухшая жизнь, взорвалась и растеклась по венам, точно героин в крови Джисона.

Сейчас, Хан Джисон стал лекарством от смерти.

Медбрат бета вышел следом из ванной, и кулаки Минхо непроизвольно сжались, оттого что омеги были не одни. Внутренний зверь ощетинился, защищая свою территорию. Свою?

Бета нёс в руках корзину для белья, где лежала одежда, снятая с Джисона, и оставил её у двери. Хо опустил на вещи глаза, и в голову пришла совершенно идиотская мысль, вынуть рубашку из этой кучи. Он не страдал фетишем по вынюхиванию чужой одежды, но сейчас не мог ничего с собой поделать. Ему было необходимо убедиться.

Дверь была приоткрыта, поэтому ему не составило труда выхватить ту чтобы была сверху. Минхо облокотился спиной о коридорную стену и посмотрел на вещь. Дорогой шёлк рубашки заскользил между пальцами, и он безудержно зарылся в него лицом.

В налитом паху резануло так, что внизу живота всё сжалось. Он вдыхал и не мог насытиться, а сдержаться, чтобы не ворваться и не насадить истинного на член, прямо сейчас, у всех на виду, стоило титанических усилий. Странные и непривычные желания были пугающими и незнакомыми, но не смотря на весь зашквар ситуации, где он обнюхивал ворованную одежду, спрятавшись за дверью, он не чувствовал себя глупо, он позволял запаху обволакивать лёгкие, пробовать, брать в плен и подчинять.

Инстинкты сладко дремлющие много лет, взбесились, растаскивали на куски поплывшее сознание, и он не сдержался чтобы ещё раз заглянуть в палату.

В этот момент, Хан, облаченный в лёгкую, хлопковую пижаму, повернулся, чтобы встретиться своим холодным взглядом, с бурлящими одержимостью, жадными глазами охранника.

- Горе-сталкер, блять! - кинул омега презрительно, а Минхо, решивший что его спятившие феромоны, сказали всё за него, опешил.

Хан не почувствовал истинного?