Просто это сложно.

6. Ломка

Пока альфа тащит Хана по коридору, тот вырывается из последних сил, сыпет проклятья и содрогается в слабой истерике.

- Отвали, урод! - рычит он громким голосом, таким звонким и высоким, видимо настоящим, а не тем хриплым и севшим.
- Чтобы ты сдох!

- Успокойся! - приказывает Минхо, невозмутимо продолжая тащить обессиленное тело.
- Тебя суку бешеную усыпить надо! Посмотрим как ты заговоришь ещё через пару часов.

Мужчина заводит его в палату, и силой укладывает на койку, пытаясь пристегнуть. Тот хочет вырваться, но запала не хватает, последние силы иссякли, он лишь заполошенно дышит, задыхаясь.

- Хорошо, хорошо! Я согласен.

Хо замирает на секунду, сначало не понимая на что тот согласился, а когда доходит понимает что недооценил силу гордости золотого мальчика.

- Я согласен. Давай прямо тут. - говорит он быстро, лихорадочно дрожа.

От этой омерзительной покорности у альфы сносит крышу, а когда омега, придавленный охранником приподнимает корпус, и их лица оказываются в опасной близости, совсем рядом, воздух в палате тяжелеет.

От тела Джисона шёл горячий пар, запаха феромона не было и ноты, но пахло безумной похотью и внутренней агонией. Губы у этого долбанного торчка заалели, стали соблазнительные, а нижняя такая пухлая и соблазнительная что захотелось вцепиться в неё зубами.

Единственное что останавливало Минхо, так это остатки здравого смысла, который рядом с этими омегой таял как туман с восходом солнца. И это было до ужаса странно, потому что всё безумство и дурь, альфа оставил там на военной базе.

- Как ты хочешь чтобы я это сделал? - опаляет горячим, сбивчивым шепотом Хан. Его тело всё ещё трясётся, и кажется сильнее чем до этого, так что слышно как звенят кости, а зубы стучат друг об друга. И сейчас говорит не он, а ломка.

- Я смотрю ты на всё готов ради того чтобы уколоться? - насмехается Хо, перебивая эту дешёвую игру, и шепчет прямо в губы.
- Ты не получишь свою дозу, по крайней мере пока я здесь.

- Ублюдок! - рычит омега, и пользуясь затишьем ловко выхватывает из кобуры альфы пистолет.

Направляет ему в живот, и дрожащими пальцами быстро жмёт на курок. Выстрела нет, вообще никакого звука нет, только холостой щелчок, и растерянные глаза Джисона что уставились на пистолет. Минхо хрипло рассмеялся тому в лицо, и резко вырвал оружие из худых рук.

- Предохранитель, Хан Джисон. Не умеешь, не лезь. - он машет Тазером перед глазами Хана, и тот прищуриваясь разглядывает пистолет.

После, он откидывается на мягкую подушку и разражается хохотом, больным, не естественным.
- Тебе, придурку, даже нормальную валыну не доверили. Что это за игрушка?

Хо не обращает внимания на издёвку, и пристёгивает омегу к койке ремнями, потуже.

- Давай испробуем эту игрушку на тебе. Интересно, тебя ещё сильнее трясти начнет?

Омега затихает, и стискивая зубы, сухо бросает.
- Сдохни.

Минхо отстраняется, и идёт к выходу, где замирая в дверном проёме, наблюдает как омегу выгибает. Хрупкое, худое, тело сотрясают жуткие судороги, лицо искажается, как от боли, а руки скрючиваются, будто кости выбираются наружу. На груди можно пересчитать выступающие ребра, он выгибается и стонет, тихо, но мучительно.

Он раскаленный, словно кипяток, дёргает пристёгнутыми руками, елозит по взмокшей постели и стонет. Голова задрана назад, соблазнительно обнажая шею, которая сейчас выглядела щемяще беззащитно, такая нежная, длинная и по детски тонкая.

Извращение ... возведённое в степень, в божественный Абсолют, но альфа был готов наплевать на всё и оттрахать его, прямо в таком состоянии, прямо на этой кровати, привязанного и на грани смерти.

Может он сам на прочь обдолбан?