Милые Игры: Вне Игры

Саймон (5)

Хару лежал на животе, обняв подушку, а я пальцем выводил узоры на его спине и, чтобы хоть как-то выразить бушующее во мне восхищение, читал наизусть строки из "Дикой азалии", сборника японской поэзии, посвященной любви между мужчинами:
- Ясным месяцем, полным,Медленно переплывал бы ты небесаВ странствии любовном...Ах, глядел бы я на твой лик светозарный,Сияющий на моем рукаве слезами*

- Твой японский выше всяких похвал, мой Валентин.

Я наклонился и поцеловал его лопатку, потом проскользил ладонью до талии, лаская пальцами волнующий изгиб поясницы, и сказал:

- Моей первой любовью был японец. Его звали Фудзивара Такасуэ, он был бизнес-партнёром моего отца. Однажды он приехал в Англию по делам и несколько раз у нас обедал. Он был очень красив, не так, как ты, конечно, но я был очарован.

- У вас с ним что-то было?

- Нет, ничего. Мне было всего тринадцать, и я даже подойти к нему не смел, только наблюдал издалека, любовался, прислушивался к каждому слову. Я тогда не понимал, что со мной происходит, до этого ни парни, ни девушки мне особо не нравились, а тут сразу столько чувств. Однажды он сидел на лавочке в нашем саду и разговаривал по телефону. Японского я тогда не знал, но по эмоциям понял, что он говорит с любимым человеком, и этот человек отвечал ему мужским голосом. Я прятался в кустах и слушал их диалог. Это было удивительно красиво, в их голосах было столько любви и обожания, столько тепла... У моих родителей не было таких близких отношений, я даже не представлял, что подобное бывает... В тот момент я даже ревновать не мог, настолько гармонично эти двое звучали. Вот так японский стал для меня языком любви.

- Ты так и не признался ему в своих чувствах?

- Нет, ты что? И в мыслях не было! Тем более, что закончилось всё отвратительно. Моя мать положила на него глаз и не давала проходу, господин Фудзивара оказался в ужасном положении. Я не мог на это смотреть, и всё рассказал отцу, в результате господин Фудзивара вернулся в Японию, мои родители развелись, а меня отправили в закрытую школу для мальчиков. Тогда-то я и начал учить японский.

- Сложно было?

- Да, нелегко, но мне помогало то, что я просто обожал звучание японских слов, постоянно повторял их про себя и кайфовал.