— Это похоже на ту машину, в которую его посадили, — задумчиво произнес Свердловск со сложенными на груди руками.
— Что значит "похоже"? Это она и есть, номера те же, что вспомнила охрана больницы, — раздраженно сказал Михаил, обходя машину вокруг и заглядывая в окна.
Выбраться с девятого этажа им удалось лишь под вечер, и Москва тут же поставил на уши всю милицию города, чтобы те нашли им этот автомобиль. Еще день они просто ждали хоть какого-то результата; Уралова он не отпустил, как важного свидетеля, который мог вспомнить какие-то подробности, а Сибирякову и ехать-то было некуда — это был его город.
Коля обходил его стороной, стараясь держаться в отдалении и даже сейчас стоя по другую руку от Константина, чтобы быть подальше от Московского. Понять причины такого поведения было просто — не каждый день тебя пытается застрелить твое непосредственное начальство, — но то, что за свои ошибки Новосибирск остался безнаказанным, столице покоя не давало. Но больше он его не трогал, уважая данную Саше клятву: не убивать.
Но, черт возьми, сдержаться будет адски сложно, когда он найдет того, кто увез Ленинград на этом автомобиле, потому что на двери с пассажирской стороны за водителем был отчетливый бурый развод крови примерно там, где должно было быть колено.
Он бросил беглый взгляд на своих товарищей, стоявших рядом и тоже заметивших его, а затем попытался открыть дверь, но безуспешно; она была заперта. Нахмурившись, он размахнулся, чтобы вдарить по ней локтем, но Новосибирск, приметивший что-то блестящее в луже на обочине, жестом попросил его подождать и выудил из дождевой воды грязный ключ с брелоком.
Значит, машину бросили, не планируя возвращаться. Нехорошо.
— Когда мы здесь закончим, я могу произвести дактилоскопию, — протягивая ключ столице, сказал Сибиряков, не смотря ему в глаза. — Снятие отпечатков пальцев. И проанализировать кровь.
Как бы сейчас Москва к нему не относился, нельзя было не признать, что его ум был блестящим.
— Да. Отчет потом мне, — коротко ответил он, открывая дверь.
А вот это вот было уже очень нехорошо.
На пассажирском сиденье позади водителя была скомканная ткань белого цвета, на которой еще явственнее, чем на двери машины, была видна кровь. И было очевидно, что именно это за ткань; именно такой была больничная роба Невского, в которой он сбежал. Куртки же с его плеч и пистолета, которые тоже были с ним во время побега, тем не менее, не наблюдалось.
