Низвержение Света

8

Часа через два Чонгук свернул с дороги и нашел уютную поляну. Уселся на сваленное дерево, вынул из своего бездонного мешка завернутое в бумагу вяленое мясо, хлеб и флягу – не иначе, в жаркой кухне постоялого двора затарился. Все это время он на меня не смотрел – и сейчас будто избегал моего взгляда. Безмолвие уже отступило, но я словно кожей ощущала его недовольство, никак не обозначенное, и все еще подбирала слова.
–Чонгук , – заговорила наконец-то. – Я понимаю, что ты злишься!
– Я никогда не злюсь.
Даже быстрота ответа говорила о том, что он немного взвинчен – обычно каждой реплики приходилось терпеливо дожидаться.
– Злишься, – я помрачнела еще сильнее. – Я ведь хотела как лучше, понимаешь? Впервые подумала не только о себе – не знала же, что так выйдет. Стало стыдно, что ты не гнушаешься поправлять заборы старухам, а я ленивой тушей в сторонке отсиживаюсь. Хотела монет подзаработать – вот, кстати, и они...
Он даже не посмотрел на свернутый мешочком платок, что я вытянула из рукава.
– Ну прости, слышишь?
Чонгук все же поднял голову, чтобы подарить мне холодный взгляд.
– Не делай проблем или иди в другую сторону.
– Как будто я сама их сделала, эти твои проблемы! – Я всплеснула руками. – Да, ты танцы тоже не одобряешь, знаю, но я действительно хотела помочь. Откуда мне было знать, что рядом с этим городом обосновалась толпа фанатиков? Сколько лет живу, но люди или не понимают, что я полукровка, или этот факт игнорируют – как ты! Да и все же хорошо разрешилось?
Он откусил мясо, медленно прожевал и долго думал – это могло означать, что он остыл. Лишь после пояснил:
– Хорошо, что я покинул Сэрс. Иначе досталось бы от настоятеля. Недопустимо применять силу ради злого дела.
Я опустилась перед ним на колени, чтобы иметь возможность посмотреть на его лицо:
– Спасти меня – злое дело? Или любого другого, кого точно так же – ни за что? А ведь ты сам в это не веришь. Чонгук, я тебя хорошо изучила – ты скорее сдохнешь, чем что-то плохое совершишь. Ты только припугнул зажравшихся магов, не покалечил, не убил... хотя они заслужили, видят боги! Да что с этим вашим служением Свету не так, если мерзавцев наказывать нельзя, а им наказывать кого угодно – запросто?
Он перестал отвечать. Положил еду для меня на бревно, но у меня кусок в горло не лез. И потому через некоторое время я повторила попытку завязать разговор:
–Чонгук, а как ты меня нашел? Поставил на мне какой-то знак? Или существует заклинание дальнего поиска?
Кейсар продолжал молчать. Будто бы и не слышал – смотрел куда-то в сторону. Возможно, когда-нибудь и меня научит такому колдовству. Я умею плести паутинку из темной магии, однако она легко рвется, если преследуемый человек уходит слишком далеко. И не слышала, чтобы в светлой применялось нечто похожее. Хотя я много чего об их магии не знаю, на книги полагаться нельзя – там самое интересное в лучшем случае лишь мельком упоминается, но никогда не раскрывается подробно.
Но он это сделал – разве важно, как именно? Забеспокоился, отыскал, нарушил какое-то идиотское правило. Ко всему безразличный, он все же выделил меня из других смертных. Быть может, я не умела правильно благодарить или извиняться, но сердце сжалось. Я не отказала себе в порыве – взяла его за руку, развернула ладонью вверх и на миг прижалась губами к запястью, где сплетались тонкие голубые вены.
Чонгук руку не отнял, но попросил тихо:
– Не делай так больше.
Глянула в его глаза и действие повторила: горячие губы к прохладной коже. Затем почти ехидно спросила:
– Не нравится?
Он почему-то смотрел на сгиб своего локтя, прикрытый рукавом рясы. Но ответил честно:
– Странное чувство. Щекотка бежит далеко.
Я грустно улыбнулась, придумав объяснение:
– Это реакция на первую в жизни ласку. А я просто поддаюсь своей темной крови – мне нужно было к тебе прикоснуться губами, иначе сегодня бы не уснула. Выбрала самое непорочное место, оцени!
– Не делай так больше.
Ну раз просит, то и я больше наклоняться не буду. Просто погладила по тому же месту двумя пальцами. Ему приятно – вероятно, вообще впервые в жизни так приятно, поэтому и ведет себя заторможенно, а руку отнять не может.
Однако Чонгук быстро нашел способ выйти из ситуации, где он условно уязвим, использовав тот же прием, который когда-то применяла я:
– Влюбилась?
Я выпустила его руку и отсела чуть дальше. Теперь и аппетит появился, я впилась зубами в краюшку свежего хлеба.
– Не влюбилась, даже не надейся. Люди не всегда хотят прикасаться друг к другу из-за страсти. Просто понимаешь, это чувство, оно как будто просто рвется наружу. Будь ты обычным человеком, я бы тебя обняла и в щеку поцеловала. Но вывернешься же, как обычно. А я ведь даже не могу определиться, кто ты для меня. Для учителя не слишком усерден – всего одному знаку за столько дней научил. И нотаций почти не читаешь. Друг?
– Нет.
– Как исчерпывающе!
Он молча завернул остатки еды, закинул в свой чудесный мешок, поднялся на ноги. Видимо, время обеда вышло. И теперь снова идти часами в полном молчании, я могла бы уже и привыкнуть. Но что-то сегодня безвозвратно изменилось – то ли в наших отношениях, то ли в моем понимании их сути. Холодный и непроницаемый кейсар тоже чувствует, просто чувствует не так, как все мы. Уважаю его право быть особенным, но внутри радуюсь – теперь уже никогда не возникнет ощущения, что я шагаю рядом с живым трупом.
* * *
Чонгук не мог уснуть, бесконечно мысленно повторяя вопрос, который задала Лиса: как он ее нашел? Она успокоилась, придумав свои объяснения – это ее дело, а не прямая ложь. Однако правда заключалась в том, что он не знал как. На самом деле, безо всякого преувеличения он представления не имел, как отыскал Лису. Когда услышал, как на городской площади люди обсуждают прекрасную танцовщицу, догадался, о ком могла идти речь. Но они не смогли подсказать, куда она пропала – лишь указали рукой на нужную улицу.Чонгук прошел ее всю, но Лисы там не оказалось. И вдруг он отчетливо понял, куда стоит направиться – за город, в сторону местного храма. Он так прочно уверился в своей неожиданной догадке, что поспешил срезать путь и пройти напрямик по полю, в итоге оказавшись на месте даже раньше Лисы. Он мог порадоваться, что служители Моро отступили, ведь сам не имел ни малейшего представления, как бы поступил, продолжи они упорствовать. Скорее всего, теперь настоятель их храма отправит претензию в Сэрс, а те могут и догадаться, кто скрывался под личиной безымянного кейсара трех колец – не так уж и много у них подобных выпускников. После чего письмо перешлют уже герцогу Намджуну, а тот вряд ли даже упомянет это происшествие и определенно не станет упрекать – он лучше всех знает, что Чонгук в любой ситуации руководствуется совестью и здравым смыслом.
Но как он все-таки ее нашел? Как с точностью до шага угадал, куда нужно попасть?Чонгук повернул голову и рассмотрел в темноте лицо Лисы– та уже сонно сопела. В ней точно есть магический резерв – и немалый. Похоже, что она сама непроизвольно призвала кейсара – испугалась, запаниковала и каким-то образом притянула к себе в надежде на спасение. Но в Сэрсе подобных заклинаний не изучали, а у нее вышло само собой. Лиса где-то училась незнакомой ему магии или все же сделала это бессознательно?Чонгук заново припомнил свои ощущения: нет, она его не звала, а будто просто показала путь: хочешь – иди спасай, не хочешь – преспокойно топай куда пожелаешь. Он давно понял, что его спутница многое скрывает и часто лжет – и до сих пор оставлял ей это право. Но, кажется, надо все-таки задавать больше вопросов. Есть в этой девушке нечто такое, отчего почти просыпается любопытство.