Хроники Короны. Восстание.

Глава 3. Часть 2. Видения, деревня и передряга.

— Удачи, Томас, удачи, — звучало вокруг растерянного мальчишки из всех уголков вселенной.

Его кружило и заворачивало, невообразимо вертело и кувырачило, мутило и верх-дном-окружнопрыгорачило, иногда дурачило.

После внезапного предательства или же отравления и усыпления от рук коварной Мадам Фон Ба-Суд, Гринбейл невероятным образом не потерял сознание, а ясно соображал, что происходит вокруг. Вместе с этим он не понимал, что происходит вокруг.

Спустя пару-четвëрку минут или часов после того, как окружающий мир потух, Томас путешествовал. И путешествовал он по далекому-далекому свету, в котором царил день, точнее, всего лишь сияло солнце. Юный путешественник висел в небесах, витал и летал, посещал неизвестные ему места с высоты орлиного полёта. Томас сам по себе парил над землёй и видел вечнозеленые луга, покрытые сочной травой, объёмные поля, желтеющие подросшими колосками пшеницы и просто жухлой травой, что успела почуять холод от начавшейся зимы. И восхитительные долины, и чистые, словно стекло в доме Министра Управления Тинсаном, бирюзовые водопады и реки, высоченные леса, таинственные холмы и невероятно заснеженные вершины снежных гор — всё это попадалось Томасу в период невероятного полёта.

Понимал ли Мсье Гринбейл, что пребывает в стране чудес и грëз, невообразимых пейзажей и натюрмортов? Немного подзабыл значение слова "натюрморт", поэтому предположу, что это красочное изображение натюры, то бишь природы. Главное, что мальчик осознавал, – в реальном мире он, скорее всего, не сможет посетить подобные долины и скрытые от взглядов горожан пыльных городов пещеры, набитые золотом, драгоценными камнями и приятными опасностями, будоражащими и встряхивающими приключенческий дух. Данное чувство стоит трактовать как нечто "чумовое, восторженное и крайне волнительно-азартное".

Так вот, знал ли мальчик, что он спит? Конечно. Мог ли он проснуться? Ни за что. Хотя Гринбейл изо всех сил пытался выбраться из оков затуманенного разума, у него увы не получалось вернуться в реальный мир. Он как бы врезался в невидимые врата, в исчезнувшие смыслы жизни одиноких стариков, потерявших любовь, в грань между смертью, видениями и ясностью сознания, безграничной магией и странной гадалкой, обманом предавшей ребят и погрузившей их в захватывающее небытие. Хотя, возможно, лишь Гринбейл наблюдал то, что наблюдал. Однако Томасу не суждено остаться в великолепном, феерическом сне навечно.