human

Семнадцать. Страх

  Под громом молний лежит на сырой земле ангел, тяжело дыша после болезненного падания. Тянется вперед, пытаясь встать и полететь к усопшему Иракли, но не может. Обновленные крылья отказываются слушаться, но он все же тянется вперед, ясно слыша крики прохожих, что бегут, совершенно не замечая лежащее на земле существо с крыльями. Люди боятся приближающейся опасности, поэтому бегут, а сильный ветер подгоняет их, вызывая лишь больше ужаса в их сердцах. Тем не менее, ангел пытается встать и все же поднимается на ноги, с хрустом разминает спину, чтобы привыкнуть к новым крыльям, а черные перья один за другим опадают, но это должно продлиться недолго.

Рядом с ним появляется его верный волк, но Зейн этому не рад, потому что он знает, чем грозит лишение второй половины его души. Хотя присутствие его ему необходимо, если он хочет добраться до места происшествия. Теперь волк всегда должен быть рядом, чтобы защитить своего ослабевшего хозяина.

Не стесняясь людей, Зейн расправляет свои большие черные крылья и встает в твердую позу, расправив ноги на ширине плеч и свирепо сверкнув янтарно-карими глазами. Падение обрекло человечество на ужасные последствия, которых так сильно опасался ангел. А сейчас, когда дороги назад нет, смысла скрывать очевидное так же — нет — они все равно узнают, когда Архангелы и Дьяволы завяжут настающую кровавую войну на Земле.

Зейн расправляет крылья, пытаясь подчинить их себе, что выходит у него лишь с третьего раза, и медленно шагает к центру, где живет художник. Ноги еле волочатся по земле, но он идет, таща за собой свой острейший меч на случай нападения. Еще потому, что он не может держать его достаточно близко и так, чтобы никто его не видел. Половины сил нет.

— Ты ведь знаешь, что произошло? — смотрит в льдисто-голубые глаза белоснежного волка. — Я думал, что ты составишь мне компанию и перекрасишься, — неудачно шутит, в глубине сердца надеясь, что все обойдется не такими большими потерями, о которых гласят книги легенд в небесной библиотеке. — Я привязан к ней, но я не думаю, что это такая сильная любовь, которая способна сбросить меня с небес, — качает головой, грустно осознавая, что теперь ему придется еще больше стараться ее защитить, а с без полной силой это ему не дастся легко.

Вот почему он не хотел быть ее Хранителем. Не только ответственность его пугала, но и падение. Падение, которое лишило его возможности вернуться домой.

— Я чувствую, как силы медленно тухнут в моей крови, хозяин, — произносит волк.

— Ты должен беречь не только меня, Джулиан. Если сгорит твоя часть души, я паду окончательно. Я лишусь и перьев. Я стану тем, кого боится весь мир. Я стану одним изних. Падшим ангелом в Преисподней. Не допусти этого. Береги себя. Прошу, — молит, продолжая идти дальше к дому художника.

— Клянусь, — отвечает Джулиан, следуя за ангелом.

Люди все еще в страхе бегут в противоположную сторону от Малика, но, все же, замечают его и, прикрыв от ужаса рты руками, бегут прочь, опасаясь того, что он может убить их.

Проходя по переулкам, Зейн замечает, что улицы пустуют, но идет вперед, не придавая этому большого значения. Сделав поворот к дому художника, Малик замечет, как за уличным столиком одного из кафе сидит мужчина в черном непроницаемом плаще. Казалось, просто мужчина, но Зейн чувствует, как его сила — его мощь бьется в его теле. Слегка развернувшись, темный силуэт смотрит на ангела боковым зрением, затем вновь поворачивается обратно, не придав важности появлению поблизости ангела-хранителя. Зейн делает незначительный шаг вперед, меч со скрежетом царапает асфальт, заставив парня чувствовать дискомфорт, на что один из Дьяволов лишь со скучающим видом разглядывает свои руки.

— Ты очень храбр, раз осмелился подойти так близко, — слышит Зейн. — Когда я был тут в последний раз, я был на твоем месте. Только, разве что, сил было больше. Ну, знаешь, не пришлось прибегать к запасному плану по моему падению.

— Но твоя душа все же сгорела, раз ты облачился в черное, да и пару пушистых крыльев сменил на острые и холодные.

— Там довольно жарко, — лишь произносит Дьявол, встав с места и развернувшись к ангелу лицом.

Лица, конечно, не видно. Лишь пара красных сверкающих глаз. Никто никогда не видел и не увидит истинного обличия того или иного Дьявола. Потеряв душу, они потеряли и лицо, став лишь тенью в этом холодной мире.

— И чувству юмора неплохо учат, — нервно отзывается ангел.

— Душа моя, — начинает Дьявол, проходя к Зейну и скрестив руки за спиной, — в общем, она выбрала демона. Я любил ее всем своим сердцем, делал для нее все, что только мог. Оберегал ее, защищал, учил пользоваться ее магию, когда демону стоило лишь широко улыбнуться, чтобы она почувствовала к нему симпатию. Он так же защищал ее, но по-своему. Убивал всех подряд, чтобы никто не посмел даже коснуться ее. А она прощала его и всегда крепко обнимала, все равно замечая в этом существе что-то хорошее. А я безнадежно надеялся на ее опору; думал, в конце она все же сделает правильный выбор, — все ближе подходит к Малику, а тот быстро зажимает оружие, но направлять на Орландо не спешит. Ему интересно услышать конец истории. — Как-то я спросил у демона: а что ты такого делаешь, что она все равно остается верна тебе? Ее сердце чисто, словно капля расы с утра, но она выбирает тебя — существо из тьмы.

— И что он ответил? — сглотнув, выдавливает из себя вопрос ангел.

— О, ты даже не представляешь, насколько тьма привлекательна, — цитирует своего бывшего противника.

— Поэтому ты решил, что убьешь своих живых существ? Придашь огню свою душу?

— Она не выбрала меня. А я этого так желал. Я хотел, чтобы она была моей. Знаешь, как это паршиво, когда ненависть и любовь сжирают тебя изнутри? Я ненавидел ее и любил, потому что она была так прекрасна; потому что мне пришлось лишиться своего дома из-за чувств к ней, — отвечает. — А где твоя избранная? Я хочу с ней познакомиться, — быстро переводит тему, вновь заговорив спокойным и игривым голосом.

Зейн отступает назад. Не из-за страха. Просто не хочет находиться так близко к низшему существу. Хотя это низшее существо в разы сильнее его самого.

— Ты убил своих смертных, — констатирует ангел, смотря четко вперед. Куда угодно, но не в глаза Дьявола. — Ты убил их, чтобы пасть.

— Чтобы обрести силу, — зло поправляет Правитель. — Я не трону тебя, — тут же возвращается к привычному спокойному тону речи. — Так все же, где твоя избранная?

Мог бы он только знать, где его Август, но он не знает. Он не может ее найти с тех пор, как пал.

— Гори в аду, — медленно развернувшись лицом к силуэту, шипит Зейн.

Он смотрит прямо в алые глаза Дьявола, не страшась последствий. Крепко зажав в руке меч, разминает спину, стараясь приручить свои крылья. Затем взмахивает ими и взлетает в воздух. Джулиан так же бежит с места вслед за своим хозяином.

Дьявол самодовольно улыбается, подняв взор к небу, по которому улетает в сторону ангел. Теперь все ангелы и демоны доступны глазам людей, что его не может не радовать.


Август ворочается во сне, а Найл, чуть повернув голову вправо, пристально наблюдает за тем, как она спит. Сон неспокойный, что очень тревожит демона. Рядом, позади Найла, стоит Грант, услужливо опустив голову вниз и сложив руки перед собой. Боль, что он испытал, до сих пор не оставляет его, а обещания о том, что она скоро прекратиться, дают ему сил терпеть ее.

— Сегодня будет равно полгода со дня ее семнадцатилетия, — тихо произносит Найл, все еще смотря только на нее с дальнего кресла.

— Это значит что-то важное? — интересуется Грант.

— Ее силы должны дать о себе знать, судя по ее беспокойному сну. Она видит все ужасы войны прямо сейчас, — объясняет Хоран.

— Это тебя тревожит?

— ВАС! — поправляет блондин, зло оглядываясь на нового подопечного. — Будучи человеком, ты обращался к своему боссу на «ты»? — Гастин качает головой. — Теперь я твой босс, соблюдай этикет, — добавляет, на что слуга кивает.

— Это Вас тревожит? — переспрашивает.

— Мой Отец желает ее убить. А также другие из его рода тоже хотят ее убить, чтобы остаться на Земле; чтобы править людьми; чтобы убивать их ради силы. ЭТО тревожит меня, — поясняет.

— А Вы этого не хотите? Если будет править Ваш Отец, будете править и Вы, — замечает Грант.

— Это не стоит ее жизни.

— Но она всего лишь человек.

— Она избранная, мальчик, — уже теряет терпение Найл. Насколько глупым нужно быть, чтобы не понять намерений Хорана? — Она сильнее, чем ты, я и мой Отец вместе взятые. Но она еще необучена.

— Пока она необучена, ее можно...

— Нельзя! — срывается Найл, резко вскочив с места и с гневом оглянувшись на Гастина. — Я не позволю!

Руки сжимаются в кулаки, вызывая искорку магии, но Найл слышит позади себя скрип кровати и поворачивается к девушке, что сидит ровно на постели, выпрямив ноги, и мертвым взглядом смотрит четко вперед.

— Зейн, — просто произносит девушка.

Глаза не моргают, однако слеза скатывается по щеке, после того, что она увидела. Найл прикрывает на секунду глаза, что скрыть факт гнева и придать им голубой оттенок. Подсаживается к ней, оглядывая ее лицо, но она словно не видит его — все еще смотрит только вперед.

— Ее силы активированы, — смотрит на часы и замечает, что время ее рождения и время активации сил полностью идентичны.

— Куда она смотрит? — подходит ближе Грант, с опасением следуя за ее взглядом, но ничего, кроме зеркала не видит.

Найл пожимает плечами, потому что уже не может видеть ее глазами. Легко касается ее руки, на что она медленно поворачивается к нему лицом и улыбается уголком губ, вспоминая, как любит смотреть в его ангельски-голубые глаза. Найл хмурится, не понимая происходящего. Вытирает подушечкой большого пальца слезу, что скатилась по ее щеке, и легко обхватывает ее лицо рукой, всматриваясь в ее большие глаза. Надеется, что увидит там хоть что-то.

— Я видела его, — голос девушки дрожит, срываясь на слезы.

Она сильно сжимает руку блондина в надежде на безопасность и четко смотрит ему в глаза.

— Зейна? — она качает головой, а сердце бешено стучит в груди. Ее полностью охватывает страх. — Тише, — подходит к ней ближе и крепко обнимает, сев рядом с ней на кровать. — Вспомни, что я тебе говорил, — шепчет: — Страх — сила. Не бойся ничего. Не делай сильными других.

— Он и есть страх! — кричит Август на Найла, резко оттолкнув его от себя.

Хоран безнадежно опускает голову, теперь полностью понимая, о ком она говорит:

— Ты видела моего Отца, — грубо констатирует, поджав губы.

— Он был ангелом... — хрипло шепчет девушка и нервно ходит из стороны в сторону, стараясь сдержать эмоции, но чувствует, как подступает очередной приступ паники.

— Как и все Дьяволы.

— Он ищет меня.

— Ты в безопасности, пока я рядом.

— Ты не сможешь уберечь меня от него! — кричит Август, полностью поддаваясь страху.

Она не может не бояться того, кого видела во сне. Да, она не так давно знает об этом мире, но даже она понимает, что не может быть настолько реалистичных снов; что все, что она видела, реально равно настолько, как говорящая змея или же крылатый демон.

— Я могу все. И я сделаю все, — уверенно произносит, чтобы хоть как-то успокоить ее, и встает с кровати.

— Мне казалось, как он хотел убить Зейна, но Малик улетел до того, как Страх пронзил его сердце, — губы дрожат.

Она нервно подсаживается на корточки, зарывая пальцы в волосы. Пытается дышать глубоко, чтобы успокоиться, но, все же, паника овладевает ею. Она даже не принимает во внимание присутствие тут демона или же низшего. Она видела Дьявола. И я ей просто жутко страшно от той силы, которую она почувствовала в нем.

— Если бы он хотел его убить, ему бы не помешало то, что Зейн улетел, — безразлично информирует Найл. — Видимо, у Отца другие планы на ангела-хранителя.

— Ты, — ее паника быстро сменяется на гнев. Зло оглядывается на демона, с осуждением смотря прямо в его глаза: — Это ты убил его человека! Ты позволил ангелу пасть, чтобы освободить своего Отца!

— У меня не было выбора! — кричит Найл, поднимаясь на ноги с кровати. Их лица оказываются буквально в дюйме друг друга. — Я это делал, чтобы защитить тебя! — орет, вглядываясь в черты ее лица.

— Как это могло мне помочь? — Найл молчит, но чувствует, как гнев внутри него нарастает. Она не понимает того, что все, что он делает, он делает для нее. И это ужасно его злит. — Я освобождаю тебя от клятвы, — рычит девушка, отступая назад. — Ты больше не обязан защищать меня. Тебе больше не обязательно притворяться, что тебе не все равно.

Руки демона сжимаются в кулаки, а магия внутри накапливается, бурлит, зажигает всю его демонскую сущность: рога медленно материализуются, а глаза злобно сверкают пламенем. Крылья заполоняют почти всю комнату, а видя все это, Август отступает в сторону, шокировано приоткрыв рот. Так же, впрочем, как и Грант, который все это время просто смотрел за всем этим. Девушка непроизвольно встает с кровати, несводя завороженного взгляда с Хорана. Масса Найла увеличивается в два раза, а грудь тяжело вздымается и опускается, оповещая присутствующих о Величине того гнева, что горит внутри Гордыни. Гордыне не нравится, когда ее осуждают. Гордыне не нравится оправдываться. Гордыня не терпит лжи. Он зол, потому что она считает, что ему плевать на нее. И этот гнев он не может контролировать.

— Лорд, — протягивает Грант, делая неуверенный шаг вперед. — Вы ведь не хотели ее убивать, — напоминает.

— Тебе. Стоит. Заткнуться, — гневно рычит Гордыня не своим голосом — более грубым, металлическим.

Протягивает руку вперед и поднимает Гастина над уровнем пола. Призывает к магии, чтобы применить свой любимый трюк: собирает всю кровь в сердце. Кожа Гранта скукоживается, бледнеет, а дыхание становится для него затруднительным.

— Найл, — протягивает девушка, шагая робко вперед. — Отпусти его.

Хоран резко поворачивается к ней лицом, вспыхнув гневом в глазах.

— Ты настолько глупа, — шипит, — что не можешь понять очевидного. МНЕ. НЕ. ВСЕ. РАВНО! — кричит, все сильнее сжимая низшего.

— Прости меня, — быстро реагирует, слыша стоны Гранта. — Прости меня, я все поняла, только прошу, отпусти его!

Найл отпускает парня, а тот в свою очередь жадно глотает воздух, пытаясь придти в себя. Та боль, что он до сих пор чувствовал, теперь кажется ему ничем, по сравнению с тем, что делал с ним Хоран. Демон прикрывает глаза и просто дышит, старается успокоиться. Медленно разжимает руки, вновь обретая более человеческий облик: скрывает рога и дает глазам голубизну. Девушка подходит к нему близко и обнимает его, касаясь холодной кожи его крыльев. Но Найл не спешит обнять ее. Все еще чувствует в себе гнев.

— Мне не все равно, — повторяет в свое оправдание.

— Я это уже поняла, — ухмыляется Август, прижимаясь к нему сильнее, и только сейчас Хоран удовлетворительно глаза и отвечает на ее объятия, спрятав ее и себя в своих крыльях.

Пока он может быть с ней, он будет с ней один. Пока она не вспомнила, сколько плохого он сделал. Пока она не ненавидит его. Они сильнее прижимает ее к своему голому торсу — футболка удачно разорвалась, когда он был в том страшном состоянии — чтобы почувствовать ее всем своим телом. Вдыхает ее аромат и старается его запомнить, потому что прекрасно понимает, что это долго не продлится.

Всего через пару секунд, он аккуратно отступает от него. Делает это максимально бережно, чтобы не разозлить ее, не вернуть его в прежнее состояние гнева. Он опускает взгляд на пол и раскрывает свои крылья, чтобы дать ей уйти.

— Я ценю то, что ты не прибегал к магии со мной, — благодарно произносит, почему-то решив, что именно эти слова сгладят ту неловкость между ними.

Поджав губы, он ей кивает, но все же не смотрит на нее.

— Сходи к Аластору и скажи ему, чтобы он привел сюда человека, — приказывает Гранту, проходя к шкафу, чтобы надеть новую футболку. — И уберись тут. Все-таки дама в помещении, — добавляет.

Парень быстро кивает и приступает к собиранию всего, что лежит не там, где должно. Затем скоро выходит из комнаты.

— Человека? — недоумевает Август. Разве привести в ад живого человека?

— Но ты ведь жива.

— Смею предположить, что это из-за магии демона и ангела, которая, скорее всего, позволит мне войти еще и в небесные врата. Но обычные люди? — недоверчиво отвечает.

— Возможно, насчет глупой я поспешил, — Август слегка улыбается тому, что права.

Также улыбается и Найл, но ей этого не показывается. Встает у зеркала, чтобы надеть новую футболку. Это заставляет Август оглянуться на него, но она быстро отводит взгляд в сторону. Демон это замечает и тщеславно улыбается.

— И все же... — нервно начинает Август, развернувшись от него всем телом, чтобы не искушать себя мимолетным взглядом на его тело. — Живой человек не может находиться в Преисподней.

— Маги пользуются силой своей души сами так же, как и мы, следовательно, я могу провести их сюда, — объясняет Найл, натягивая очередную белую футболку.

— Маги? — удивляется Август. Дверь комнаты открывается и туда заходит Грант с тем самым магом. Появившийся просто выводит избранную из колеи. — Лиам?