Владыка забвения: Железная Воля

Глава 12 «Рейнард»

Нортон скользнул к загонам. Каждый шаг отзывался мягким шорохом соломы под ногами. Двигаясь почти на ощупь, он освобождал целекр, но его руки, будто чужие, дрожали и едва слушались. Демон дошел до стойла в дальнем углу. Там стоял целекра, на котором когда-то дядюшка Веласко позволил ему прокатиться, тот самый, что был когда-то подарен их семье. Пальцы сами потянулись к седлу и уздечке, висящим на стене.

Поводья выпали из его рук. Норт застыл, устремив взгляд на свои руки, которые теперь были покрыты запекшейся кровью Лоренса. Слезы упали на ладони, стекая по коже и оставляя размытые темные полосы. Отрешенно встряхнув головой, юноша наконец поднял поводья, осторожно сжимая их в дрожащих пальцах.

Он приблизился к вороному целекре, попытался успокоить его. Животное дернуло головой, недовольно фыркнув, тряхнуло гривой, отстраняясь от парня.

— Тише, тише, Ноктус. — Демон поглаживал целекру по шее. — Все в порядке. Это просто я.

Целекра переступил с ноги на ногу, его длинные уши дернулись в сторону. Он все равно оставался настороженным. Нортон продолжал говорить мягким, спокойным голосом.

— Знаю, тебе тоже не по себе, — добавил он. — Но нам нужно идти, понимаешь?

Постепенно Ноктус немного успокоился. Норт осторожно надел уздечку, стараясь не делать резких движений. Целекра недовольно вздохнул, но больше не сопротивлялся. Убедившись, что седло надежно закреплено, юноша взялся за стремя и, наконец, одним плавным движением оседлал животное.

— Вот так, — выдохнул юноша, слегка похлопав целекру по шее. — Молодец. Теперь держись, путь у нас будет не из легких.

Местность вокруг была однообразной и пустынной: сухие деревья тянулись вдоль дороги, их голые ветви застыли в причудливых позах. Землю обнял плотный, нетронутый слой снега. Буря наконец утихла, оставив после себя глубокую тишину. Лишь редкие порывы ветра поднимали снежную пыль, которая кружилась в воздухе и оседала обратно. Здесь и там попадались заброшенные поселения — мертвые и безмолвные, без следов жизни, с покосившимися избами и затянутыми инеем окнами.

Наконец, впереди показалась деревня, о которой говорил учитель, — первое место с признаками жизни. К тому моменту, как Норт въехал в ее пределы, была уже середина дня. Дуэт белых и красных лучей осветил крыши домов, крытых соломой и дранкой. Юноша проехал мимо небольших постоялых дворов и лавок, где редкие покупатели проводили свои зимние дни. На улице стоял запах свежих сосновых поленьев и это спокойствие казалось странным на фоне всего, что он оставил позади.