Зарисовки суицидника.

Навязчивые мысли.

   Он лежал в кровати на спине и пустым взглядом смотрел в потолок. Он тонул. Утопал в своих же мыслях. Хотя казалось бы, как можно тонуть, когда уже давно на дне? Он не знал. Ему хотелось уже наконец утонуть, а после ещё одной такой же ночи, просто не открыть утром глаза. Он устал. Апатия заставляла уходить в себя днём полностью, без возможности спокойно вздохнуть и ему приходилось натягивать на себя маску. Ночью его мысли путались между собой, не давая покоя и уже порядком задолбали.  Возможно, если бы Он разучился думать, ему бы жилось полегче. Возможно.
   Не хотелось ничего, кроме как избавиться от навязчивых мыслей. Он вспоминал прошлое, думал о будущем, прокручивал в голове ночные кошмары и яркие моменты дней. Думал о суициде. Моменты когда вдруг задумываешься - может, жизнь всё таки не так плоха? И моменты, которые доказывали обратное. Он подумал, что, судя по многочисленным высказываниям в его сторону, ему бы отлично подошла футболка с надписью "позор". И надпись была бы капсом и таким ярким цветом, чтобы все были в курсе. Он вспоминал как острые края лезвия вдавливал в кожу, а после резко оставлял заполняться кровью очередную рану. Вспоминал как желал смерти, а потом от безысходности просто ударял кулаком в стену. Как в тишине прислушивался к чужому стуку сердца. Тёмные глаза, в которых он забывался. Мимолётные касания, от которых почему-то не хотелось вывернуть все внутренности наружу от отвращения. Он думал о том, что хочет умереть и изрезать своё тело. О том, что думает как только просыпается и перестаёт думать только когда засыпает.
   Вдруг что-то щёлкнуло, заставляя вздрогнуть. Он уже и забыл, что поставил кипятиться чайник. Интересно, если бы не чайник, сколько бы он ещё пробыл в таком состоянии? Он зевнул, поднимаясь с кровати. Хотелось спать. В последнее время только это и спасало. Уснул и всё, никаких проблем, никаких людей. Спишь себе и никто тебя не трогает. Ну, разве что, кошмары иногда мешали спокойному сну, но это пережить можно легко.
   Он сделал себе чай и сел за стол, потирая глаза. Мысли снова начали песпорядочно метаться в голове. Он сделал глоток из кружки, сложил руки на столе и положил на них голову, вздыхая. Глаза закрывались, но спать было нельзя. Он ждал того Человека, чтобы снова усесться на полу, включить какой-нибудь фильм на телеке и играть в карты на деньги или желание. Человека, в чьих тёмных глазах Он иногда так жаждал забыться. Мысли о суициде и селфхарме мелькнули где-то в голове.
   Глаза закрылись, мысли медленно отступили. Он уснул.

   Дверь открылась. В чужой домой без стука вошёл Человек, знавший, что его здесь ждут и о своём приходе предупреждать не надо. Было тихо, свет приглушённо горел лишь кухне. Человек улыбнулся, подходя к спящему за столом другу и кладя руку ему на голову. Взъерошив и без него запутанные чужие волосы, тёмноглазый хмыкнул.

   – Отвалите, – пробубнел Он и нахмурился.

   – Снова не выспался? – послышался над головой знакомый тихий голос.

   Он разлипил глаза, потирая их пальцами, глянул на знакомое лицо и вздохнул, снова закрывая глаза.

   – Твою мать. Сколько время?

   – Почти четыре. Я ушёл сегодня раньше, всё равно бы ничего нового из их лекций не получил бы.

   – Ясно, – настала небольшая пауза. – И ты руки мыл вообще? Ладонь убери с моей головы, придурок.

   Он выпрямился и потянулся, разминая затёкшую шею.

   – Какой брезгливый, – закатил глаза Человек.

   – Руки мыть иди, – Он стукнул кулаком ему в плечо и встал из-за стола, не став допивать чай.
  
   Он снова подумал о том, что нуждается в боли, а лучше в собственной смерти.