К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
осталось 26 дней
Черин ахнула, когда резко села в постели. Её кожа покрылась испариной, а дыхание стало тяжёлым.
Ей приснился кошмар, но не о Джисоне, а о его отце. Она видела, как Сатана отрывает ей крылья одно за другим и выцарапывает ей глаза.
При виде того, как он разрывает на части собственного сына, она захлебнулась тяжёлыми рыданиями, и этот образ врезался ей в память.
«Джисон», — испуганно всхлипнула она, вспоминая, как его безжизненные глаза смотрели на неё — это она виновата в его смерти, в том, что он умрёт.
Она не хотела звать его, но его имя сорвалось с её губ, когда она смотрела, как он умирает в её сне, который казался таким реальным.
Чувство вины охватило её, когда она подумала о серьёзности ситуации. Теперь, когда они связаны, вероятность того, что Джисон окажется в опасности, возросла.
На самом деле он спал в объятиях матери, когда его позвали. Дезориентированный и полусонный, он стоял посреди тёмной комнаты.
— Что? — пробормотал он сонно, его голос был хриплым и низким. Черин ахнула и подняла взгляд, выбираясь из-под одеяла и бросаясь к нему, прижимаясь к его телу.
Джисон слегка споткнулся , когда вцепилась в него, обнимая и заливая слезами его тонкую футболку.
— Почему ты всегда плачешь? — пробормотал он, вздыхая, когда девушка шмыгнула носом. Черин пожала плечами и обняла его.
«Мне приснился кошмар», — сказала она, и перед глазами снова всплыли образы. Мальчик посмотрел на её макушку, а затем на свою руку.
— Это не по-настоящему, возвращайся в постель, — тихо сказал он, зная, что её родители в доме. Черин покачала головой и крепче сжала его руку.
«Я боюсь, Джисон». Он снова почувствовал это, разливающееся по груди тепло, и мальчик боролся с собой, желая испытать другие эмоции и действовать в соответствии с ними.
Джисон позволил себе насладиться тем, как её руки обнимают его за талию, а голова лежит у него на груди. Парень слегка расслабился, поднял руку к её голове и неосознанно, естественно, начал гладить её, не задумываясь об этом.
— Всё в порядке, я здесь, — прошептал он измученным голосом.
«Прости, что я такая надоедливая, я не хотела, чтобы ты приходил сюда», — начала она, чувствуя себя виноватой из-за его усталого голоса, и нахмурилась, осознав, какой раздражающей она, должно быть, была.
Они оба стояли там, и его вторая рука, которая была у него за спиной, теперь лежала у неё на пояснице, а другая всё ещё гладила её волосы, вдыхая аромат дыни и вишни.
«Хотела бы я быть сильнее, как ты, — я слишком много плачу». «Каждый хочет быть тем, кем он не является», — начал он.
«Просто будь собой, любовь моя, нет причин что-то менять».
Черин взглянула на него. Лунный свет проникал в её комнату и освещал их, когда он смотрел в её заплаканные карие глаза.
Черт, он падал намного быстрее, чем думал
Связь с родственной душой была не похожа ни на что, что он чувствовал раньше. С каждой минутой было почти невозможно не влюбляться в этого человека всё сильнее.
