Божество из книжной лавки

Едва заслышав голос твой, забьётся сердце

Прежде, чем уйти, Се Лянь протягивает ему ключ от своей комнаты. Потертый и многое повидавший, без всяких брелков и опознавательных знаков.

— Теперь если ты действительно захочешь приехать, то сможешь сделать это в любое время.

Сань Лан сжимает ключ, будто тот может раствориться в воздухе и исчезнуть. Они оба прекрасно понимают, что пожелай он непременно войти, старый замок на двери его не остановит, даже не задержит, но от этого подарок не менее ценен. Ему доверяют — и это единственное, что имеет значение. Доверяют настолько, чтобы добровольно впустить в свой дом. Сердце трепещет от радости, как, наверное, ещё никогда в жизни. По крайней мере, ничьë другое общество точно не было так желанно, как и ничьи другие прикосновения... Ему определённо надо привести мысли в порядок, потому что они всё ещё в тумане.

— Спасибо.

В какой момент Сань Лан успел заслужить это доверие, он сам не представляет, но прячет ключ во внутренний карман и очень серьёзно кивает Се Ляню, прежде, чем проводить его в общий зал. На прощание Се Лянь касается его руки, и это прикосновение прошибает внезапным жаром. То, что от него не отвернулись даже после раскрытия обмана, заставляет сердце биться едва ли не чаще, чем при первой встрече. Даже несмотря на тяжёлую работу, руки Се Ляня остаются такими нежными... Хуа Чэн вспоминает их предыдущий вечер и едва сдерживается, чтобы не сказать лишнего. Все эти годы он хранил в памяти образ, надеясь на встречу, а теперь, видя воплощение этого образа прямо в своём доме, его вновь охватывает безумное волнение. Даже не верится, что теперь он так близко — можно прикоснуться, протянув руку, услышать голос, и даже заснуть рядом, как там, в обшарпанной комнатёнке...

Хуа Чэн прикрывает глаза и выдыхает. Ему определённо нужно успокоиться и привести мысли в порядок, чтобы не натворить глупостей и не испортить всё. Он слишком долго ждал этого момента чтобы теперь позволить чему-то пойти не так...

Что-что, а успокоить мысли не получается, и этот бой он в итоге проигрывает.

В ту же ночь ему снится усыпанная цветами пещера. Се Лянь весь в белом, точно божество, но одежды неприлично распахнуты на груди, съехавший ворот открывает вид на стройную шею и покатое плечо. Молочная кожа будто светится в полумраке, но скулы пылают жаром, а по виску катится бисеринка пота. Он поджимает искусанные губы и, словно против воли, выдыхает тихий томящий стон.