Божество из книжной лавки

Не то, чем кажется

Когда он возвращается в зал, сидящий на прежнем месте Се Лянь мечтательно улыбается.

— Гэгэ? Что-то случилось?

Момент сейчас не располагает к радости: только что Инь Юй сообщил весьма скверные новости о том, что в казино был замечен какой-то новый наркотик, и если с этой проблемой не разобраться на корню, она грозит ударить по репутации. В своём кругу Хуа Чэн известен как властный и жестокий, но при этом строго соблюдающий принципы человек — он никогда не связывается с такой грязью, как наркота, торговля людьми или детская проституция. С ним охотнее ведут дела, потому что знают о непоколебимости этих правил и о том, что он не начнет метаться из стороны в сторону, когда дойдет до выполнения сделки, но кто-то явно нацелился на то, чтобы подорвать доверие союзников и насолить уже по-крупному. Разговор оставил мрачный осадок и согнал прежнее благодушие, но счастливый вид Се Ляня как будто способен развеять даже самые темные тучи — Сань Лан не может удержаться от ответной улыбки.

— Ничего такого, честное слово. Я просто думал о нашей встрече. Тогда, в первый день.

Сердце пропускает удар. Приходится ущипнуть себя, чтобы не дать мыслям увести в какую-то совсем уж непотребную сторону — а они так и норовят, предательски напоминая и о ночи, проведенной в невозможной близости, и о том, как смыкались руки вокруг игрального стаканчика в казино.

— Судя по твоему лицу, эти размышления были вовсе не о том, что я скрыл от тебя свою настоящую личность? На самом деле я просто боялся, что ты не дашь мне и шанса, если сразу поймешь, кто я такой.

— Ох, Сань Лан! Я больше доверяю поступкам, а не слухам, и твои не давали мне повода сомневаться. Сейчас я думал о том, что мне повезло повстречать такого друга, как ты.

Он не может припомнить, когда его в последний раз так волновали слова, сказанные кем-то другим. Возможно, когда-то в глубоком детстве, пока до него еще не дошло, что люди вокруг беспрестанно врут, возможно, чуть позже, когда он пытался вызнать хоть что-то о судьбе наследника погибшей семьи, но сейчас волнение оказывается особенно сильным.

— Так значит, мы друзья?

Се Лянь на миг подвисает, словно застигнутый врасплох этим вопросом, хмурится, и в его взгляде появляется тень разочарования.