Запретная долина Луйся

Глава 17 Бессмертная любовь

Ян Цы сжал кулаки, чувствуя, как магическая энергия бушует в его жилах. Отец, Ян Линь, могучий маг, мастер боевых искусств, хотел  нанести удар. Ян Цы знал, что не сможет противостоять ему в честном бою. Но он готов был рискнуть.

"Если это поможет спасти планету и восстановить Долину Луйся, я готов принять эти силы," – прошептал он себе.

Ян Линь ждала  Ян Цы у входа в храм. Ее сердце было полно беспокойства. Она не знала, что задумал Ян Цы, но доверяла ему безгранично. 

Внезапно Ян Цы взмахнул рукой, и вокруг него вспыхнуло сияние. Могучая волна магической энергии ринулась навстречу Ян Линь.

Столкновение двух сил было ослепительным.  Земля сотрясалась, деревья ломались, а воздух раскалился докрасна. Ян Цы с трудом удерживал контроль над магией, чувствуя, как она пожирает его изнутри. Но он не мог остановиться.

— "что ты делаешь?"— прошептала Ян Линь.

Ян Цы сжал зубы, продолжая направлять магию. 

— "Я должен это сделать...прости меня."— крикнул Ян Цы сдерживая силы.

Ян Цы, сконцентрировав всю свою волю, завершил ритуал. Перед ним возникла фигура из переплетённых корней и ветвей, излучающая мощную энергию. Защитник готов. В его глазах отражалась решимость остановить войну любой ценой, даже ценой разрушения родного города.

Сердце Ян Линь сжималось от ужаса. Она видела в глазах любимого человека безумие, охватившее его разум. "Ян Цы, это сила дерева поглотит тебя! Не делай этого!" - кричала она, пытаясь пробиться сквозь завесу тьмы, которая окутала его сознание. Но Ян Цы был глух к её мольбам. Он видел только разрушение, которое приближалось к городу, и чувствовал, что только он может остановить его.

Его защитник, созданный из древней магии, был призван поглотить силу врага, но такая мощь могла уничтожить не только противника, но и всё вокруг. Ян Линь понимала это, но её слова были как ветер, пролетающий сквозь густую листву.  Ян Цы уже был готов к последнему броску. Он сжал кулаки, а защитник затрепетал, готовый выполнить приказ своего создателя.

"Ян Цы, пожалуйста," - шептала Ян Линь, её голос дрожал от безысходности. Но её слова были унесены ветром, а Ян Цы уже бросился навстречу опасности. В его глазах горел огонь решимости, который ничто не могло погасить.

Король Линь, владыка гордой и независимой державы, стоял на краю пропасти, глядя на приближающихся врагов. Его сердце было полным ярости и отчаяния. Силы его армии таяли, надежда умирала, а враг неумолимо наступал. Отступление казалось единственным выходом, но Линь не был человеком, готовым к позорному бегству. Гордость диктовала ему сопротивление до последнего вздоха.

В отчаянии король обратился к запретной магии, к темной стороне силы, о которой шептались в страхе старики у костра. Он знал цену такой сделки, знал, что это может погубить его душу, но другого пути не было. Линь произнес древние слова, высеченные на заброшенных камнях, и почувствовал, как чужая сила проникает в него, наполняя его темной энергией.

Земля задрожала, воздух стал густым и тяжелым. Из трещины в земле, разразившейся у ног короля, вырвался клубок тьмы, сгустился и принял форму грозного демона.  Глаза демона горели красным огнем, клыки торчали из пасти, а на теле виднелись магические руны, пульсирующие зловещим светом.

Демон поклонился королю, его голос был как грохот камней: "Я твой слуга, Линь. Что прикажешь?" Король, охваченный тёмной силой, почувствовал, как страх и отчаяние уступают место холодной решимости.  "Иди и уничтожь врагов," - прорычал он, указывая на приближающуюся армию. Демон взвился в воздух, оставляя за собой шлейф дыма и серы.

Линь знал, что победа может стоить ему души, но он был готов заплатить любую цену, чтобы защитить свою землю.

Ян Линь была заточена в башне, пропитанной магией Ян Цы. Он не хотел ее терять еще раз, поэтому изолировал её от мира. В башне не было ни одного выхода, ни единого лучика света надежды.  Ян Линь понимала его страх, но чувствовала себя пленницей собственной судьбы.

Она знала, что единственный способ выбраться – это пробудить в себе скрытую силу и вознестись до уровня богини. С этой мыслью Ян Линь погрузилась в глубокую медитацию.