-Кирилл, ты ведь не серьезно? - Макс укоризненно посмотрел на него.
-Почему?
-Это слишком жестоко, пойми... - я попыталась подойти к нему, но Макс остановил меня, взяв за руку.
-В смысле жестоко? А то, что он убил моего лучшего друга, мою девушку, это нормально?
-Нет, конечно, это не нормально, но и мы не должны поступать как Лавров, мы не должны причинять вред этим людям, они ни при чем...
-А Слава с Камиллой были при чем?! Это я виноват в том, что они умерли! Из-за меня она приехала сюда, если бы не я, она была бы жива! Лавров не достоин пощады! - я не узнавала нашего друга. Он был на приделе эмоций.
-Успокойся, чувак, ты сейчас на нервах... - Юра положил руку на его плечо, но Кирилл скинул ее.
-Отвалите, вы ничего не понимаете! Все вместе, мстим, а как серьезное дело, так зассали! Да пошли вы... - Кирилл взял со стола ноутбук и свой портфель и, громко хлопнув дверью, вышел.
Мы все сидели молча, в шоке... Я села на диван и закрыло лицо руками. Арины По щекам покатились слезы, она всегда была излишне эмоциональна.
-Пи*ец... - Олег подошел к бару и вытащил бутылку виски. Откупорив, он отпил с горла.
-И что мы будем делать? - Стархович посмотрел на Макса с Лешей. Парни до сих пор молчали. Никто не думал, что в голове Кирилла таятся такие мысли.
-Что делать? Верните его! Вдруг он что-то плохое сделает! Глупостей наделает, а потом жалеть будет! Макс! - я встала с дивана и подошла к своему мужу. - Пожалуйста, верни его, он сейчас не соображает, что делает...
-Дашка, все с ним будет хорошо... Вы с Ариной останетесь, а мы с ребятами пойдем за ним, - он погладил меня по голове и чмокнул в макушку.
-Я пойду с тобой!
-Нет, ты останешься на случай, если Кирилл вернется.
-Но Макс...
-Никаких но, послушай меня хоть раз... - Максим посмотрел мне в глаза и поцеловал. - Все, пойдемте, а-то мало ли, что наворотит этот мститель. - Леша поцеловал Арину и все парни ушли. Мы с Ариной сели на диван, и я обняла ее. Я боялась за Кирилла, что он сделает в таком состоянии неизвестно. Он натягивал все это время улыбку, а на самом деле изнутри его поглощало чувство вины за смерть близких людей.
