Continue to do so [l.h.]

It happened

Мартин ушла после второго урока, чудом получив справку от мед работницы. Так как отец девушки в это время был еще дома, она пошла в парк, который был где-то в двадцати минутах ходьбы от здания школы. Она села на длинную скамейку под одним из деревьев и достала книгу, которую перечитывала вот уже в пятый раз. Возможно, она привлекала Скай лишь потому, что была подарена на её двенадцатый день рождения её мамой.

Девушка вернулась домой лишь после захода солнца, сказав отцу, что она была в школьной библиотеке. И даже в подробностях рассказала про проект, к которому она якобы готовится с подругой.

— Что ж, — мужчина выдохнул, почесывая затылок, — в холодильнике ужин. Можешь разогреть себе, если ты голодна.

— Я перекусила, пап, — Кай улыбнулась. — Я пойду в комнату, ладно? Доброй ночи.

— Да-да, разумеется. Спокойной ночи, дорогая.

Как только Скай оказалась в комнате, она сразу же закрыла дверь и достала дневник, который стал неотъемлемой частью ее жизни. Ведь он таил в себе кучу тайн и секретов девушки.

«Сегодня произошло то, чего я боялась больше всего. Дженнифер Макколл буквально вдавила меня в шкафчики, крепко держа за шею. Думаю, это был жест отчаяния. Она хотела, чтобы я перестала смотреть на ее парня, иначе я пожалею. Однако я не могу обещать ей то, что вряд ли смогу выполнить. Ведь, как бы я не хотела смотреть на Люка, мой взгляд так или иначе падает на него».

«Кстати, как и говорила Ария, сестра этой бешеной Джен, на шее появились синяки, словно отпечатки пальцев. Надеюсь, папа не увидит, ибо я просто не представляю, как это можно объяснить».

Мартин отложила дневник и взяла телефон в руки. На экране светилось уведомление о сообщении от Руби.

11:56 п.п.

Руби: Хей, ты еще не спишь?

Руби: Я не видела тебя сегодня, надеюсь, все хорошо. 

Скай: Привет, прости, что не написала, когда ушла. У меня все хорошо, не волнуйся. 

Скай: Увидимся завтра. 

Руби: Увидимся. ;)   

Девушка встала с кровати и подошла к зеркалу, затем, убрав волосы в хвост, она прикоснулась к синякам на шее и тут же поморщилась. Скорее не от боли, а от нахлынувших воспоминаний.

— Как же это отвратительно, — прошептала она. — Никогда не сделаю больно другому, потому что я знаю, каково это.