Lay Me Down » ziam au

cette

Зейн стоял на коленях на твердом линолеумовом полу больницы, склоняясь над своим маленьким чемоданчиком. Раньше днем, Лиам сказал ему собрать сумки с нужными вещами, которых хватит на два дня, не позволяя Зейну спрашивать, куда они отправлялись.

Лиам провел все утро за подготовкой переносных машин, к которым Зейн будет подключен. Их почти шесть и все они на колясках. Казалось, около сотни проводов выходили из машин и оборачивали инвалидное кресло разными путями. Целая команда докторов пыталась сделать кресло как можно удобнее.

Лиам пошел в комнату к Зейну, после того как разобрался с техникой. Парень сидел на кровати и болтал ногами. Когда дверь открылась, Малик поднял голову и улыбнулся. Пейн улыбнулся в ответ и подал ему руку, которую пациент взял, и у него заняло секунду, чтобы найти равновесие. Юноша пошатнулся и почти упал один или два раза.

— Не беспокойся. У меня есть кресло для тебя, — утешил Пейн, хватая его обеими руками, немного приподнимая Малика. Зейн заметил, как бицепсы Лиама напряглись и юноша чуть не упал в обморок. Он не заметил этого, особенно когда они играли в футбол.

Зейн позволил Лиаму вести его по коридору, и когда он заметил кресло, со всей техникой сзади, то подумал, что это робот. Он посмотрел на юношу и сел в это. Даже путь к креслу для сердца Зейна был труден, он чувствовал, что оно слабее и слабее. Он тут же дотянулся до канюль и вставил их в нос, чувствуя, как поток свежего холодного воздуха наполнил легкие. Далее доктора подключили его ко всем необходимым машинам, вставляя иглы в вены и другие вещи, которые приносили Зейну дискомфорт.

Луи, который был заинтересован во всем этом, ввел последнюю иглу, которая была больше других. Зейн кивнул и посмотрел на Лиама, чтобы отвлечься, точно так же, как в детстве ему говорил доктор посмотреть на рыбку на стене, чтобы отвлечься. Пейн улыбнулся и взял его за руку. Металлические стержни обвили руку Зейна, на что юноша зажмурился, его рука почти сломала руку Лима, несмотря на его слабость.

Спустя несколько секунд, Луи ввел последнюю иглу. Лиам получил утвердительный кивок от доктора, встал позади коляски, взял ее за ручки и покатил. Лиам в одну руку взял их сумки, а другой держал кресло Зейна. Наконец-то они добрались до лифта и Лиам вздохнул. Он никогда так много не работал, обычно все это делали горничные. Но все меняется.

— Ты скажешь мне, куда мы направляемся? — спросил Зейн с любопытством, оттягивая свитер Пейна.

— Неа, это сюрприз, — Лиам усмехнулся, представляя прекрасное свидание, что он спланировал.
Не спать до утра, он распланировал каждую секунду. Сначала, они пойдут в популярный музей искусств в Лондоне, затем на кораблике проплывут по Темзе и проведут ночь в отеле перед отправкой домой.

Он знал, что Зейну нравилось искусство. Он узнал это, потому что Зейн проводил столько времени, сколько мог в комнате рисования и когда бы он его не увидел, то парень всегда держал альбом и принадлежности для рисования в руках.

Зейн и Лиам сели в машину, Зейн сел на переднее сиденье после того, как Лиам помог поставить все аппараты на задние сиденья так, чтобы он был подключен к ним. Зейн почувствовал головокружение при виде удаляющегося здания; он отправляется на небольшие каникулы с Лиамом.

Поездка заняла около трех часов, в отель они прибыли около девяти часов утра. Зейн вышел из машины и снова сел в свое кресло, а когда поднял взгляд, то у него отвисла челюсть. Он сидел пред самым дорогим отелем в Лондоне — Отель Кларидж. Это огромное кирпичное здание с множеством комнат, каждая с балконом и садиком на крыше.

Зейн начал крутить колеса в сторону двери, но его остановил Лиам. Он передал сумки служащему и стодолларовую купюру как чаевые.

— Сейчас мы отправимся на нашу первую остановку, — прошептал Пейн, меняя направление кресла.
Возможные варианты того, куда они направляются, заполнили голову Зейна. Лиам практически ничего о нем не знал, так что они будут делать?

Два парня шли, ладно, один шел, другой сидел в коляске, вниз по улице пока не дошли до большого белого здания с сотнями ступенек и парой высоких деревянных дверей. Надпись над дверьми гласила: «Лондонский Музей Искусств». Зейн ахнул и потянулся за рукой Лиама, и когда нашел ее, почувствовал теплоту, растекающуюся по всему телу. Сколько себя помнит, всегда сюда хотел попасть. Искусство — большáя часть жизни и он всегда хотел сюда прийти и увидеть другие работы, но билет сюда стоил очень дорого, мать Зейна не могла потянуть это.

Лиам почувствовал, как холодные пальцы Зейна переплелись с его и улыбка тронула его лицо. Даже если они и были холодны, как лед, он почувствовал некое тепло, исходящее от него.

Лиам пошел к той части лестницы, где был пандус и вскоре они оказались в здании. Внутри здание выглядело в стиле собора, с арками и красивыми фресками. Глаза Зейна стали большими. Каждая стена покрыта картинами художников, на которые он любовался годами и он просто хотел вытянуть руку и коснуться их, почувствовать силу искусства и то, как рисовалась картина почти триста лет назад.

После того, как Лиам оплатил их билеты, он покатил Зейна сквозь лабиринт галереи. Они останавливались перед каждым произведением и смотрели на него, оба молчали. Хоть он и не интересуется искусством, но Зейн наслаждался этим и Лиам чувствовал то же самое. Один человек проделал колоссальную работу, чтобы пройти через все и сделать что-то красивое, на что можно любоваться.

После этого, Зейн обнял Лиама. Лиам чуть не упал, когда больной мальчик схватил его и уткнулся лицом в шею.

— Спасибо, — прошептал Зейн, и они продолжили прогулку.

Солнце начало приближаться к горизонту, когда они приблизились к последнему пункту: кораблику. Зейн вскинул бровь, когда они шли по мосту.

После того, как Пейн повернул коляску, перед ними стояла дорогущая яхта, которая была привязана к пристани. Зейн поднял взгляд на Пейна, последний кивнул.

— Да, это для нас.

Они вошли на борт, стол полон еды и шампанского. Лиам сел напротив Зейна и жестом показал ему, что тот может приступать к еде. Яхта начала плыть, и они направились вниз по реке. На другой стороне, небо стало кроваво-малиновым, так что можно было видеть силуэты Биг Бена и Лондонского Глаза.

Зейн никогда не чувствовал себя таким маленьким. Большие часы так и манили его. Его глаза устремились на Лиама, который жевал шпинат и улыбнулся. Он не ожидал, что такой жест будет от Лиама: двухдневные каникулы, билет в музей его мечты и поездка на яхте по реке вечером.

Лиам заметил на себе взгляд Зейна и самодовольно улыбнулся. Зейн не так много говорил за день, но мог сказать, что он наслаждался временем, проведенным вне больницы.

Когда они закончили есть, Лиам сказал капитану возвращаться обратно к отелю. Когда они вошли в отель, Зейн открыл рот. Внутри все было отделано золотом, белым мрамором и дорогими люстрами, которые свисали с потолков. Лиам попросил ключи и они направились к своей комнате. Рот Зейна не закрывался, пока они не зашли в комнату.

Здесь были две современные кровати в середине огромной комнаты с окном, которое открывало вид на реку. На кухне все сделано из стали, большой телевизор стоял между кроватями, ванная находилась слева.

— Я собираюсь умыться, но ты можешь идти в кровать, нам нужно рано уехать отсюда. Мне нужно вернуть тебя до семи, — сказал Лиам разочарованно.

Зейн кивнул и перелез на кровать, которая была ближе к окну. Он пытался подтащить трубочки руками.

Лиам вернулся в комнату, но на этот раз с красным лицом и увидел юношу, который пытался переместить трубочки, которые поддерживали его жизнь. Он помог Зейну забраться под одеяло. Прежде чем Лиам сам лег, он снял футболку и надел тонкую майку, которую Зейн хотел бы снять.

Лиам коротко бросил Зейну «спокойной ночи» и выключил свет, забираясь в кровать. Кровати королевских размеров были для парней одинокими, но спать в одной кровати было бы прекрасно.

Зейн прошептал «тебе тоже», прежде чем повернуться на бок и смотреть на ночной Лондон. Город все еще не спит, хоть часы и показывали полдвенадцатого.

Через несколько часов Лиама разбудил тихий голос. Он повернулся к Зейну, одеяла которого упали и последний грустно смотрел на него.

— Мне холодно, — прошептал Зейн.

Его слабое сердце не позволяло достаточному количеству крови циркулировать, и его температура падала.

— Не мог бы ты... эм... — Лиам и дал юноше то, что он хотел.

Он взял свои одеяла и подошел к другой кровати, залезая на нее и оборачивая руки вокруг Зейна. Тепло тела Лиама тут же начало греть Малика и он блаженно вздохнул. Оба чувствовали, что идеально лежат вместе, несмотря на слегка неудобное положение.

Они спали в такой позиции всю ночь, пока будильник на телефоне Лиама не зазвонил, оповещая о том, что им надо вернуться в больницу.