Lay Me Down » ziam au

douze

Лиам неохотно покинул палату Зейна и пошел в отведенную ему палату. По пути он прокручивал случившееся. Он поцеловал Зейна и не мог насытится им. Его губы такие же, какими он их и запомнил с самого первого раза, но в десять раз лучше. Они огрубели, но все еще нежны и он хотел засосать выпяченную нижнюю губу до беспамятства.

Лиам отогнал эти мысли, когда он почувствовал, что в штанах становится туго и он подождал, пока он дойдет до палаты. Когда он вошел в палату, он увидел лысого мальчика, сидящего на его кровати и доктора Томлинсона, который прислонил ухо к груди и слушал сердцебиение. Этот тот самый мальчик, которого он увидел в первый день работы — Коннор. Воспоминания ударили его, он видел, как выкинул игрушку малыша, и ему было плевать на это.

От этих мыслей его желудок перевернулся, и юноша коснулся плеча Луи. Доктор обернулся, вытаскивая из уха стетоскоп.

— Я вернусь, мне надо кое-что сделать, — Луи сомневался в том, что он вернется, но махнул рукой и продолжил работать.

Лиам развернулся и пошел по коридору, к лифту и на первый этаж.

Он все еще не может поверить в то, что у этого мальчика лейкемия. Что за люди выкидывают игрушки детей? Это ужасно во всех смыслах. Сейчас время искупить свою вину.

Он выехал с парковки и нашел самый ближайший магазин игрушек. Внутри куча игрушек, машинок и многого другого, но Лиам даже не думал покупать что-то для себя. Он нашел отдел с игрушками и осмотрел стенд. Он взял огромную собаку с малиновым носом в одну руку и в другую руку взял дельфина, но поменьше, он был кораллово-голубым.

После размышлений, какую же все же взять, парень взял обе и пошел на кассу. Юноша протянул кассиру купюру в двадцать долларов и выбежал. Кассир вопросительно смотрела ему в след, почему он тут в больничном халате?

Лиам обернулся за пять минут и несся к лифту, на двадцать восьмой этаж. Он нашел палату в которой был раньше и зашел в нее, пряча игрушки за спиной. Ребенок посмотрел на него без особого энтузиазма и повернул голову, смотря доктору в глаза.

Лиам бичевал себя за то, что он сделал больно мальчику. Пейн подошел к нему и опустился на колени, так чтобы быть на одном уровне.

— Привет, Коннор. Как ты? — спросил Лиам, пытаясь развеять неловкость. Коннор посмотрел на него, скрестил руки и вздохнул. Мальчик напоминал Лиаму сводного брата, который делал так же, когда тот злился. — Мне действительно жаль, что я выбросил твою игрушку, которую ты дал мне. Я ужасно себя чувствую, так что... — юноша показал игрушки из-за спины, — я купил тебе новые.

Лицо малыша осветилось и он схватил их, прижимая к груди. Игрушки выглядели так, что они вот-вот разорвутся от силы объятий. Лиам усмехнулся и пододвинулся ближе.

— Теперь все в порядке? Мне правда жаль, — Коннор посмотрел на Лиама и выпятил нижнюю губу, прежде чем обнять его. Маленькие ручки мальчика обвили шею Лиама и малыш спрятал голову на груди у Ли.

— Я принимаю это за «да», — засмеялся Пейн. Пейн провел еще несколько минут с Коннором и Луи, когда последний проверял все трубочки от аппаратов и дал ему лекарства. Спустя минут десять после прихода Лиама зазвенела сирена.

— Красный код, красный код. Доктора в палату 325, — сказала женщина по громкой связи. Лиам подпрыгнул и побежал к палате. Это палата Зейна.

Коридор был заполнен врачами, бегущими в сторону палаты Зейна, все кричали друг на друга. Лиам попытался пробраться, но какой-то доктор отпихнул его и прокричал:

— Стой тут!

— Пошел к черту! Там мой па-рень! — Пейн не обращал внимания на то, что он назвал Зейна парнем, его волновали события, которые происходили сейчас. Вдруг все доктора подошли к койке Зейна. Малик лежал с кислородной маской на лице, рубашка порвана и множество трубочек от аппарата дыхания было проведено к нему, хотя аппаратом он пользовался раза два. Зейна провезли мимо него, Лиам побежал за ним. Этого не может быть, не так скоро.

Лиам увидел, как маленькая рука потянулась из под одеяла к его руке и обвила пальцами, юноша тут же узнал этот холод. Зейн посмотрел на него и очень слабо улыбнулся, прежде чем его ввезли в операционную.

Шли часы и Пейн думал о худшем. Он представлял, как доктор Луи выходил с мрачным выражением лица, клал руку на его плечо и говорил ему ужасные новости. Он не мог вынести этого. Юноша отошел на секунду к окну, подышать свежим воздухом.

Голова затуманена.

Было три ночи и он не спал с утра. Мысли о Зейне не давали уснуть. Холодный осенний воздух чуть успокоил его. Он глубоко вдыхал свежий воздух.

Даже несмотря на то, что они не поговорили с Зейном на тему отношений, он считал его своим парнем. Он видел его каждый день, делил с ним постель, заботился, когда было нужно. Мысль о том, что Зейн — его парень отправляли мурашки по спине и юноша попытался отогнать их.

После еще одного часа глубоких раздумий, двери раскрылись и вывезли Зейна. Лиам положил руку на сердце, и он ослабел. Зейн в порядке. Он не умер.

После того, как Зейна отвезли в палату отдыхать, Пейн мог пройти. Зейн выглядел ужасно бледным, больным и уставшим. Глаза едва открыты, кожа стала сухой, и он едва двигался. Но когда он увидел загорелого парня, то выжал все силы из себя, чтобы сказать:

— Я скучал по тебе.

Этого было достаточно, чтобы Лиам подбежал к больному парню, легонько обнял его и целовал щеки. Они провели ночь за просмотром фильмов, пока не уснули, Пейн почти свешивался с кровати. Последнее, что они видели друг у друга — то, как они закрывают глаза и засыпают.