Lay Me Down » ziam au

epilogue

Трава вокруг захоронения была мягкая и зеленая, покрытая утренней росой. Лиам шагал через нее и тяжело вздохнул. Это был двенадцатый день без Зейна, и каждый день был хуже, чем предыдущий. Он мало спал с тех пор, но каждый раз, когда он засыпал, то видел яркий сон в мельчайших деталях. Он просыпался в ужасном поту и часто кричал про себя. Он скучал по Зейну.

Он стоял на деревянном подиуме, пот начал собираться на его лбу, и парень постоянно стирал его. Все, кто знал Зейна сидели сейчас перед ним, глядя на Пейна, и ждали, пока он начнет говорить. Его голос ломался, срывался несколько раз, прежде чем он собрал все свое мужество и не начал свою речь.

— Я знаю Зейна не так уж и долго. Я помню первый день, когда мы встретились. Его избивали несколько хулиганов на детской площадке, когда мы были младше, поэтому я решил вступиться за него и преподать им урок. Он сказал мне, что сохранит этот день. Но спустя несколько лет я стал запугивать его. Я мучил его, пытал, делал больно, и называл его имя каждый день, а он все еще видел мальчика, который спас его на детской площадке. И это то, что меня восхищало в нем, — Лиам чувствовал слезы, которые образовались в его глазах, парень сделал глубокие вдохи, чтобы подавить их, — каждый день в школе я не замечал того, каким больным он выглядел и как страдал. Это потому, что меня не волновало. Но после я был назначен волонтером в больнице, куда он поступил позже. Я заботился о нем и помогал ему, каждый день чувствовал растущее чувство к нему. Но потом он умер. И, хотя он и ушел, но будет всегда жить со мной. Он научил меня быть самоотверженным, научил любить и, самое главное, поставить перед собой чувства других людей, и это то, что за я буду ему вечно благодарен.

Публика была в слезах к тому времени, как Пейн закончил и занял свое место в первом ряду. Человек в черном костюме стоят на трибуне, и представил себя в качестве священника.

— Встаньте все за мной, мы начнем службу, — все собрались вокруг большого прямоугольного отверстия с гробом над ним. Лиам остановился, как вкопанный.

Зейн лежал там. Мертвый. Он не знал, смог ли он сделать это. Его мертвый парень лежал там. Он должен быть там, не Зейн.

Крошечная рука опустилась на его плечо и он развернулся, чтобы увидеть Тришу. Она была в черном, тонком платье и в черной шляпе с вуалью, закрывающей половину ее лица.

— Я думаю, что он бы хотел, чтобы ты был первым, — проговорила она с улыбкой.

— Вы уверены? — спросил Лиам. Не следует ли его матери быть первой, чтобы сделать это? Она кивнула, а потом продолжилось снижение гроба Зейна. Это происходило на протяжении десяти минут, пока он не достиг дна. Все готовились бросить немного земли на гроб Зейна и Лиам в том числе. Священник показал на кучу свежевырытой земли, в которую Лиам погрузил руку и сделал глубокий вдох.

Когда он собирался сделать это, то все было реально. Это означало, что Зейн действительно мертв и больше не вернется. Но это нормально. Лиам еще раз глубоко вдохнул и бросил землю. Она разбилась о гроб и Лиам выдохнул. В течение следующих нескольких минут, все в похоронной процессии разбивали землю о гроб. Приглушенные рыдание раздавались по полю и Лиам опустил голову вниз.

Триша нашла его вновь, подняв голову.

— Мы с Зейном написали завещание за несколько дней до того, как он... — она сделала паузу, чтобы сделать вдох и успокоиться, — до того, как он умер. Он оставил тебе это, — затем она вытащила конверт и передала его Лиаму, который обнял ее.

— Спасибо, — пробормотал он. Она легко улыбнулась ему, прежде чем отвернуться и направиться к своей машине. Лиам остается наедине, когда сел в кресло водителя и открыл конверт. Он задыхался над его содержанием.

Внутри лежал большой рисунок, выполненный карандашом. На нем был Лиам, согнувшийся в футбольной подаче. Большая молния разделила рисунок на половину, и он почувствовал, как плакал. Этот рисунок он порвал в художественном классе однажды. Он тогда в последний раз увидел Зейна. Он перевернул рисунок и задохнулся, почувствовав комок в горле.

«Для Лиама. Может быть, в один прекрасный день я буду в состоянии играть в футбол с вами. Может быть, когда ты поймешь, что я не так уж и отличаюсь от тебя. С любовью, Зейн»

Ужасные крики вырывались из горла Лиама, он думал, что он держал себя под контролем, но он терял его.

— Я люблю тебя, Зейн, — Лиам прошептал себе под нос.

В конверте лежала еще одна небольшая вещь. Лиам потянулся за ней и это был больничный браслет Зейна. К нему прилагался небольшой кусочек бумаги с одним предложением: пусть эти вещи напоминают тебе обо мне, и чтобы ты никогда не стал прежним. Люблю, Зейн.

— Я никогда не стану прежним. Я не стану, обещаю!