P.S. I love you

Глава 1. Апрель

«Милая моя девочка!
Я знаю, что тебе тяжело, но улыбнись.
Улыбнись и устрой себе праздник.
Позови девчонок и закати вечеринку. Всем стоит расслабиться.
P.S. I love you»
Губы Гермионы расплылись в улыбке. Как можно было сопротивляться харизме этого слизеринца, пускай даже он просто написал письмо. Она аккуратно вложила листок обратно в конверт и побежала в башню.
Сейчас в период войны почти все мальчики старше 16 лет ушли на помощь Ордену. Ребят младше 16 поселили на 8 этаже, откуда можно было их легко эвакуировать в случае опасности с помощью Выручай-комнаты. Старшие же девочки поселились в Восточной башне. Как раз туда Гермиона и направлялась. Все факультеты, наконец, отбросили свою вражду. Никто из Хогвартса не встал на сторону Темного Лорда. Всё стали действовать заодно.
_________________
Даже спустя много десятков лет Гермиона будет вспоминать тот день, когда они ворвалась в новую гостиную девочек 6-7 курсов, размахивая конвертом. На лице сияла глупая улыбка, и её лучшие подруги, Панси, Джинни и Луна, с опаской смотрели на приближающуюся девушку.
«Он прислал!» — все, что смогла выговорить она. Через несколько минут они вчетвером уже сидели в их комнате и передавали записку за Апрель друг другу. Скептически оглядев Гермиону, Панси сказала:
-Ты уверена, что это ОН написал?
-Панс, я его почерк среди любого узнаю. Тем более я применила заклинание Распознания. Это точно ОН!
-Знаешь, Гермиона, — вставила свой голос в обсуждение Джиневра. – Кто бы это ни был, он всё равно прав. Нам не надо убивать себя. Они все вернуться. Я верю. Я знаю. И мы сделаем так, как просит Драко.
-В письме даже нет нарглов, — тихо сказала Луна. – Значит, он тебя любит.
Каждый раз, вспоминая этот момент, Гермиона смеялась. Весело и искренне, не смотря ни на какие жизненные ситуации.
Так было и в тот раз, когда их вечеринка чуть не накрылась медным тазом. Пришло известие, что уничтожен один хоркрукс, но при этом состоялась ужасная битва. Имён пострадавших и погибших девушки не знали, и им оставалось лишь гадать: живы ли мальчики. Уже никто не хотел устраивать праздник: слишком мрачное было настроение. Но Гермиона делала отчаянные попытки растормошить девушек.
-Неужели вы не помните, как сами загорелись этой идеей? Как мы тогда смеялись...
-Луна тогда ещё проверила твоё письмо на наличие нарглов, — подхватила её идею Джинни. Около минуты все смотрели на двух подруг, но неожиданно они засмеялись. Засмеялись новым светлым воспоминаниям.
Наверное, именно этого хотел Драко. Именно того, чтобы они смеялись без НИХ. Именно того, чтобы подняли себе настроение выпивкой. Именно того, чтобы на вечер они забыли обо всём, кроме них самих. Именно того, чтобы их уставшие нервы взяли выходной. Именно для того, чтобы первый раз после их ухода они спали спокойно. И пускай они напились до такой степени, что перепутали свои кровати. Пускай они на утро встали с тяжелой головой и еле разлепили глаза. Пускай они не помнят этого вечера. Самое главное то, что они живы. Их сердца начали по осколку возвращаться на своё законное место. Им не будет доставать лишь половинки их сердца, ведь юноши увезли их с собой. Зато теперь им станет легче. И они знают: Мальчики живы.
Никто не знает, о чём думали в тот вечер полупьяные девушки. Никто не знает, за что они поднимали свои бокалы. Никто не знает, с какими мыслями они проснулись на следующее утро. Все видели лишь результат: они ожили. Они стали работать вдвое усерднее. Они помогали Ордену и больнице св. Мунго, изготовляя зелья и противоядия. Они занимались с младшекурсниками, когда профессора были заняты подготовкой к очередному сражению. Но самое главное, они не сломились. Они не проронили ни одной слезинки за месяц. Они стойко переносили утраты близких и знакомых.
Война в самом разгаре.
Война, которая уносит жизни людей, которые им дороги.
Война, которая разлучила их с любимыми.
Война, которая открыла им глаза на мир. Они посмотрели на него по-новому. Они стали ЖИТЬ.
Вдали от всех Гермиона считала дни до мая. Сидя в библиотеке за подготовкой к экзаменам, готовя зелье в подземелье, сидя у озера, она везде считала минуты до открытия нового письма. Она не плакала, нет. Она не делала попыток заглянуть в конверт раньше времени. Она тянула удовольствие. Она тянула своё персональное мучение. Чем больнее и сложнее будет сейчас, тем слаще и радостней будет, когда она вскроет конверт.
Улыбаясь заходящему солнцу, она вспоминала каждый закат, который она встретила с ним. Она считала тёмные крапинки на радужке его глаза. Их было 53. Она смотрела, как шевелятся его губы, когда он что-то ей шептал. Она любовалась ямочками на его щеках, когда он улыбался. Даже спустя много лет она могла в точности рассказать, как он выглядел в каждый из вечеров, во что он был одет. Она вспоминала их поцелуи, легкие и нежные. Она вспоминала его голос, бархатистый и чувственный. Она вспоминала его кожу, мягкую и гладкую. Она помнила всё. И сейчас, сидя у самой воды, она представляла, как он сидит рядом с ней. Как он берёт её за руку и покрывает запястье лёгкими поцелуями. Как шепчет ей, что любит её. Проведя рукой по траве, где должен был сидеть он, она прошептала: «Я тоже люблю тебя!» Ветер подхватил её шепот и унёс его далеко за пределы замка. Как она желала того, чтобы он услышал, узнал и почувствовал, что она любит его. И что она живёт, ради него. И, самое главное, что она ждёт его.
Взглянув на часы, девушка осознала. Время не ждёт. Она поспешила в свою комнату, где её наверняка уже ждали подруги. Она поспешила к конверту, который заставлял её жить. Она поспешила к НЕМУ, пускай он и был воспоминанием, которое пробуждает новое письмо.