Первая леди

Our secret

  Мы вернулись в Белый дом, лишь когда лучи заходящего солнца нежно ласкали западную лужайку, омывая вишнёвые деревья золотом. Как только ворота сомкнулись за нашей машиной, в душе вновь появилось некое чувство напряжённости. Заметив это, Максон взял мою ладонь, переплетая наши пальцы.

— Все хорошо?

Я кивнула, попытавшись улыбнуться. Знаю, что нам придётся скрывать отношения, пока не настанет подходящий момент, а он может не наступить никогда.

Максон коснулся своими губами моих, делая медленный вдох и выдох. Он замер, плотно закрыв глаза, словно касался меня в последний раз.

— Мы увидимся сегодня? — прошептала я.

— Не знаю, уверен, что отец загрузит меня работой на неделю вперёд. — Он сглотнул, ведя пальцем по моим ключицам и замирая на подбородке. — Я вырвусь к тебе, как только смогу.

Впиваясь в его губы поцелуем, я схватилась за край рубашки, притягивая к груди. Было плевать, что нас могут заметить. Быть может, кто-то именно в этот момент сделал сенсационный снимок, на котором сын президента целует простушку с патриотичным именем.

Выйдя из машины, Максон открыл мою дверь, помогая выйти, как истинный джентльмен. На пороге нас уже ждала охрана, а значит, президентская чета была уже в курсе, что мы вернулись. Я сделала медленный выдох, боясь, что меня выдаст раскрасневшееся лицо и вспотевшие ладони.

Максон в последний раз кинул на меня взгляд, направляясь к Овальному кабинету. На миг его губ коснулась улыбка, которая принадлежала лишь мне. Мы были как два ребенка, которые прячут любовные записки, лишь бы взрослые не узнали их секрет.

Я сказала охране, что сама поднимусь к себе. Войдя в комнату, заметила на постели аккуратную стопку журналов с запиской. Узнала каллиграфический подчерк Кейтлин.

«Поздравляю, теперь ты под пристальным вниманием прессы».

Сердце буквально сжалось в комок размеров атома, а по спине пробежали леденящие душу мурашки.

«Неужели нас заметили? Пресса все узнала... это конец».

В горле пересохло, я села на краешек постели, чувствуя дрожь в коленках. Если об этом узнают Кларксон и Эмберли, они могу возненавидеть меня, избавившись так же, как это сделали родители Кейтлин.

Глубоко вдохнув, я взяла первый журнал и увидела на глянцевой обложке свою физиономию, но это были вовсе не компрометирующие снимки нашей поездки с Максоном. Фото было сделано, когда я решила состричь волосы и отдать на парик девочке из фонда леди Эмберли. Как оказалось, она дала небольшое интервью, которое, кстати, находилось на одной из главных страниц. В остальных журналах было примерно то же самое: лишь снимки с разных ракурсов да улыбающееся личико Лили, которой вручили коробочку с париком в главном зале фонда.

Также я увидела снимки, сделанные назойливыми папарацци во время игры с президентом в гольф. На фото он стоял рядом со мной, что-то объясняя, а я замахнулась клюшкой, готовясь ударить. Помню, в тот раз я здорово промахнулась. Заголовок гласил что-то вроде: «Развлечения в Белом доме». Совсем не хотелось читать высосанную из пальца статью, впрочем, как и дальше просматривать журналы. Честно говоря, я не понимала, почему столько внимания уделили моей персоне, как будто в мире закончились сочащиеся гноем сплетни, которые так или иначе развлекают заскучавших домохозяек, давая им почву для перемывания косточек. Это словно болезнь, не имеющая никакого лекарства.

Я отложила журналы на прикроватный столик, тупо уставившись на телефон. Больше всего на свете хотелось позвонить Марли и все ей рассказать, но я не могла. Даже у стен есть уши. Я мерила шагами комнату, мечась из одного угла в другой. Единственный человек во всем Вашингтоне сможет понять меня, поэтому через минуту я оказалась у кабинета Кейтлин, судорожно стуча в дверь и дергая за ручку.

Когда я переступила через порог, в нос ударил резкий запах сигарет. Кейтлин стояла у окна, делая затяжку, выпуская ровные колечки дыма. Видимо, годы тренировок не прошли даром. Она дернулась, когда услышала мои шаги, и поспешила потушить сигарету о пепельницу.

- А, это ты, — облегчённо выдохнула девушка. — Думала, Эмберли пришла с ревизией.

Кейтлин убрала пепельницу в стол, задвигая ящик.

— Не знала, что ты куришь. — Ложь.

Кейтлин улыбнулась, тряхнула волосами.

— Никто этого не одобряет. — Она пожала плечами, доставая флакон духов.

Брызнула ими на шею, блаженно закрыла глаза и глубоко вдохнула.

— Что-то случилось? — Кейтлин обошла стол, приглашая меня присесть на диван кремового цвета.

Ее кабинет был светлым и тёплым. Тут пахло цитрусами и лавандой — думаю, один из запахов принадлежал ее духам. Стол был в идеальном порядке, так же как и все остальное, включая книги на стеллажах, разложенные по цвету.

Я вспоминала ту Кейтлин, о которой рассказывал Максон, с каждой секундой все меньше и меньше веря в то, что она могла напиться в хлам и угнать тачку отца.

Я присела в кресло, барабаня пальцами по коленкам.

— Вы переспали, — констатировала Кейтлин, скривившись в усмешке. — Поздравляю.

Я косо посмотрела на нее, сдвинув брови, не понимая, почему Кейтлин превращает это в шутку.

— Извини. — Она рассмеялась. — Я действительно рада, у вас все так получилось.

— Он подарил мне коттедж.

— Знаю, — просто ответила Кейтлин. — Я, конечно, была немного в шоке, но это его решение и его деньги.

— Хочешь сказать, родители этого не знают?

— В отличие от моих, они не лезут в личную жизнь сына. — Она провела рукой по волосам, поднимаясь с дивана и подходя к кувшину, стоявшему на столе.

— Они уничтожат меня, как только узнают про нас.

— Знаешь, я думаю, тебе нужно расслабиться, — констатировала Кейтлин, наливая содержимое кувшина в два фужера.

Она протянула один из них мне, устраиваясь рядом.

— И я знаю, что мы будем делать с тобой завтра. — Кейтлин обняла меня за плечи, тепло улыбнувшись.

— Мне сейчас не до веселья.

— Отставить! — скомандовала она. — Это твоя основная обязанность! — Кейтлин рассмеялась, одним глотком осушая фужер.

Я последовала ее примеру, мгновенно пожалев об этом решении.

— Что это? — задыхаясь, спросила я, чувствуя, как по пищеводу разливается тепло.

— Вино шестьдесят третьего года. По легенде его закрыли в день смерти Кеннеди. По-моему, это чушь собачья, но оно чертовски вкусное.

Перед глазами всплыл образ шестнадцатилетней Кейтлин, которая допивает бутылку водки, проезжая мимо полиции на машине. С восторгом вытягивая средний палец.

— Значит, так: завтра мы покинем с тобой эти скучные стены и отправимся на волю. — Она символично подняла фужер, расплываясь в улыбке.

— Ты пьяна, — заметила я.

— Вовсе нет.

Я ткнула пальцем в сторону полупустого кувшина, тем самым подтверждая слова.

— Это ничего не меняет.

— Ну да. — Я рассмеялась, осознавая, что вижу Кейтлин такой впервые.

Как ни странно, она мне нравилась больше, чем чопорная девушка, которая встретила меня у дома в день отъезда. Мне нравилась новая Кейтлин. Вернее, настоящая Кейтлин, такая, какой ее видел Максон.

— Хорошо, уговорила, — сдалась я. — Все равно осталось несколько дней до моего отъезда...

— Что за бред ты несешь? — Глаза девушки вмиг стали серьезными.

— Это именно та причина, по которой я пришла сюда. — Я немного замялась, крутя между пальцами пустой фужер. — Мне известно, что вы с Максоном знакомы с детства и ты знаешь его, как никто другой.

Кейтлин кивнула, явно не понимая, к чему я клоню.

— Максон еще ни разу не сказал, что любит меня. Знаю, это глупо. — Я закатила глаза. — Просто я не уверена в его чувствах, это словно какая-то игра, — я развела руками, поджимая губы, — и чувствую, в ней я буду проигравшей.

— Послушай, один раз он совершил ошибку и больше не хочет ее допускать. Дай ему время. — Кейтлин легонько сжала моё плечо. — Максон никогда не делал лучшего выбора.