Try to escape II

Часть 7

  — Отлично. И как все закончится? — нетерпеливо спросил я, cгорая от любопытства. — Что с нами будет?

Как будто он знал.

— С тобой и Дином или с тобой и Джессикой? — серьезно произнес он, отложив алкоголь к стопке книг.

Я начал безостановочно сжимать и разжимать челюсть. И Чак, и я поняли, из-за чего я надул грудь. Ты и Джессика. Ты и Джессика. Фраза резала слух и заставляла смеяться.

Все еще звучало неправильно.

Всегда будет звучать неправильно.

— Джессика? — на секунду улыбнулся я. — При чем тут она?

— Сэм, я знаю, что с вами было, — как идиоту говорил он. — Пророк, — саркастично помахал пальцем вокруг лица. — Забыл?

Это заставило меня усмехнуться, бросив взгляд в другую сторону. Не важно куда. Куда-то. Чак должен был увидеть, что его слова меня веселили.

А разве не так на самом деле?

— Мы друзья. Мы всегда были друзьями, — слегка дернул плечами.

Ширли озадаченно выдохнул и откинулся на спинку стула. Что еще за вздох, словно я вновь стал не въехавшим в ситуацию придурком?

— Прочти книгу, — устало произнес тот и подвинул ее к моему краю стола. — Просто прочти ее.

Конечно, я бы прочел эту писанину и без тяжелых вздохов и указов Чака. Чисто из любопытства. И чтобы узнать о великом заговоре, который, почему-то, не так сильно беспокоил меня. Уже нет. Все же в порядке, верно?

— Обязательно, — натянув слабую улыбочку, я схватил книжонку под руку. Собрался уходить. — Ты в курсе, где сейчас Джесс?

— Без понятия, — спокойно ответил пророк, внимательно меня рассматривая. — А что?

— Ничего. Просто видел ее на днях, — осторожно произнес я, пристально следя за изменяющимся лицом Чака.

Он подскочил со своего места, словно только что сидел на горячей сковородке, и через секунду стоял рядом со мной.

— Ты шутишь? — серьезно спросил тот, широко раскрыв глаза. — А как же стена?

— Кажется, я ее задел, — честно признался я и поджал губы. — Она будет рушиться частями, не по порядку; поэтому Кас хочет ее сломать сам.

— Ее нельзя сломать одним прикосновением. Даже не пытайтесь.

Сначала я не воспринял его слова всерьез. Нельзя? Что значит «нельзя»? Стены ломаются. На то они и стены.

Замершее выражение лица пророка дало мне понять, что он не шутил.

— Что-нибудь придумаем, — напоследок улыбнулся я и развернулся к выходу. Остановился. — Приберись тут, ладно?

— Да. Ладно, — замялся Чак, растерянно махнув мне рукой.

Ни фига он не приберется.

Это называется творческий беспорядок, или как там. Не важно. Важно, что в моем доме всегда чисто. Амелия любит прибраться, а я стараюсь не разбрасывать вещи. Одним словом, мы ужились вместе.

Когда я прихожу, она, скорее всего, стояла у плиты. Иногда она работала в ночную смену, и мне приходилось самому готовить ужин на одну тарелку. Хорошо, что в ее шкафу валялись никому не нужные журналы с рецептами.

Не то чтобы я ими пользовался...

Когда я вернулся домой, Амелия спала, а стол был накрыт остывшей едой. Я слегка стиснул зубы и стянул с себя куртку. Нет, моя девушка ни за что бы не обиделась. Она вообще никогда не дулась или устраивала мне бойкот.

Пожалуй, ее лучшая черта.

Осторожно проскользнув в спальню, я осторожно переоделся в серую майку и спальные штаны. Затем так же осторожно вышел в туалет, чтобы почистить зубы. Стоило мне умыться холодной водой и поднять глаза к зеркалу, я засмотрелся на свое отражение. На самом деле, я и сам не понял почему. Задумался, это точно. Но о чем?

Вместо того, чтобы свернуть обратно в спальню, я прошел прямо в гостиную. Вздохнул полной грудью, словно готовился на пробежку. Взгляд как-то нехотя коснулся книги на столике. Той книги. С дурацкой обложкой, на которой у меня волосы отросли до лопаток, а у Джессики черные глаза.

Нет, у нее зеленые глаза.

А Чак, видимо, плохо разглядел свои видения.

Сделав один шаг, я вздрогнул, заметив вибрировавший телефон рядом с моей жизнью в переплете. Сейчас час ночи, если не больше.

Такой сюрприз мог сделать только Дин.

Взяв мобильник, я незаметно закатил глаза и покачал головой.

— Ты на часы смотрел? — сам взглянув на свои часы, спросил я.

— Да, Сэмми, у меня нет времени на твое занудство. Выходи на улицу.

Нахмурил брови.

— Шутишь?

— Нет.

Снова нахмурив брови, я поспешно подошел к окну и двумя пальцами отодвинул занавеску. Да, потрясающе. Он там.

Как только увидел мое выглядывающее лицо, брат помахал мне, как пятилетний ребенок. Еще один повод не только закатить глаза, но и выйти на улицу.

Напялив первые попавшиеся кроссовки, я перешагнул порог. Куртку, конечно же, оставил висеть на крючке. Воздух прохладный, но я редко замерзал. Дин был в своем репертуаре: облокотился на Импалу и с руками в карманах ждал, пока я подойду. Только чего-то не хватало.

Точно.

Улыбки.

На нем не сверкала глупая улыбочка, и поэтому метров за пять я насторожился.

— В чем дело? — тихо произнес, словно боялся разбудить кого-то. Да. На дороге. В час ночи.

Дин, прежде чем озвучить причину моего бодрствования, опустошил свои легкие.

— Насчет стены. Ее...

— ...Ее нельзя сломать, знаю, — быстро перебил брата и устало протер глаз.

Без сомнений, его лоб нахмурился.

— Кас и к тебе залетел?

— Нет, Чак сказал мне. Его вернули.

— Чака? — почти выплюнул его имя Дин, чуть вытянув шею. — С какой радости?

Мне осталось в который раз за этот день пожать плечами и сделать улыбку наоборот. Вернули и вернули. Как когда-то меня или брата из Ада. Он кому-то понадобился.

— В общем, нужно что-то делать, — безнадежно помотал головой он и грустно приподнял уголок рта. — Что-то. Или у Джессики крыша поедет.

— Проводить с ней больше времени? — предложил я, медленно облокотившись на машину рядом с Дином. Теперь мы оба смотрели на мой беленький дом. — Тогда стена хотя бы начнет рушиться.

— Нет, — протянул тот, сузив глаза. — Есть вариантик поэффективней.

Лгать не буду: это поселило во мне каплю сомнения и дало надежду в одно время. Какая (сумасшедшая) идея загорелась в его фантазии?

— Нужно повторить моменты из ее жизни, которые вызывали сильные эмоции, — пояснил Дин, не сводя с меня пристального взгляда. — Это должно хорошенько потрясти стену.

Несколько секунд я просто смотрел на дом. Задумался, ведь это и правда способ, который мог сработать, но одна часть меня была против. Какая-то невидимая сила не позволяла согласиться. Повторить? Повторить все, что я упорно хотел забыть?

Но это Джессика.

Я был обязан.

— Что повторять? — повернулся к брату, зная, что ответ должен искать в себе.

— Не знаю. Что угодно, — он переметнулся с ноги на ногу. — Апокалипсис? Тогда она была до смерти напугана.

— Нет, — усмехнулся, опустив глаза. — Она не боялась. Ни на минуту.

Я помнил ее выражения лица перед Люцифером: смелое, уверенное. Три года назад мне это показалось странным, но сейчас я мог слабо улыбнуться, вспоминая тот ужас.

— Тогда вспомни: когда ее эмоции зашкаливали?

О, такие моменты были. Нужно только вспомнить... Только вспомнить.

День, когда ее брат сгорел в собственном доме, был довольно тяжелым, но спалить чей-то дом — не вариант.

Нужно что-то простое, но чертовски эмоциональное для девушки.

И, клянусь, одна не очень приятная картина всплыла в моей голове, но на лице не вызвала никаких изменений. Внутри кишки перевернулись; впрочем, типичное состояние при мыслях о баре. Виски. Стене. Ее широко распахнутых глаз. Похмелье на утро не позволило вспомнить события прошедшего дня, но в конце концов я вспомнил, что чуть не раздел ее тогда и почувствовал себя последним козлом. Виноватым козлом. Она еще сказала, что все нормально, но я бы уверен: ничего не было нормально. Просто у нее хобби такое. Скрывать за натянутой улыбкой все, что горит внутри. И в ту секунду, в том коридоре у нее горело, я знаю. Она не скрывала.

Не смогла.

Джессику напугал не дьявол, а я, пьяный в стельку. И какого черта я вообще полез к ней? Я не помню. Я помню всю сцену и все слова, но не помню причины. Меня просто потянуло. Каждая молекула во мне умоляла прикоснуться к ней.

Все, Сэм.

Заткнись.

— Придумал? — с заботой взглянул на меня брат.

Я глубоко вздохнул, сомневаясь. И сомневаясь. Повторить худший момент, связанный с Джесс?

Если это разрушит чертову стену...

— Да.