Hold on, Paris. (larry stylinson)

This Is Fate.

Пронизывающий утренний ветер разбудил двух молодых людей рано утром. Если быть точнее, то для Луи семь часов утра было в самый раз. Именно в это время он старался вставать, чтобы собраться с мыслями и пойти на работу.

Но для обычного человека, у которого свободный рабочий график, такой подъём не сулит ничего хорошего. Проснулся мистер Стайлс от того, что в гостиной разбилось что-то стеклянное или фарфоровое от сильного ветра. Гарри недовольно поморщился, но всё-таки решился поднять свою пятую точку из тёплой постели.

И как можно доверять внутреннему голосу, когда он шепчет, чтобы ты остался в мире прекрасных грёз, но ты отлично понимаешь, что если не закроешь окно, то будет хуже? Плюнув на дурацкий внутренний голос, сонный Гарри пошёл, еле-еле передвигая ногами, в гостиную. Утренний поцелуй с косяком дал ему толчок на то, чтобы разлепить свои заспанные глазёнки.

Выйдя из спальни, Гарри обнаружил, что в гостиной было распахнуто окно. Белый тюль, который служил гранью между улицей и номером, колыхалась в разные стороны. Рядом с большим кремовым диваном валялись осколки чудесной византийской вазы, в которой стояли большие бутоны красных роз. Все цветы лежали на холодном полу, иногда лепестками подрагивали от ветра. Розы лежали в воде, по которой проходила рябь, а вокруг этого великолепия беспорядочно лежали стёкла.

Гарри выдохнул и мысленно себя отругал, что не послушал вчера своего помощника, чтобы закрыть на ночь окно. Или это уже было сегодня? Почесав затылок, Стайлс старался вспомнить, когда он лёг спать, но всё было тщетно. Но как же мистер Стайлс послушает кого-то кроме себя любимого? Поэтому, проигнорировав лучшее решение Найла, они оставили окно и легли спать. А теперь, Гарри Стайлс получает проблемы из-за своей гордыни.

Буркнув что-то неразборчивое, Гарри собрал осколки оставшейся вазы и выкинул их в мусорное ведро. Жаль, она была красивой и утончённой. Цветы отправились туда же, хотя Гарри не хотел их выбрасывать. Они выглядели богато и выдержано. Конечно, можно было бы поставить их в другую вазу, но Гарри не захотел. Критик посчитал, что эти великолепные розы достойны только лучшей вазы, а она была вне зоны доступа.

Гарри вытер жёлтой тряпкой воду с пола и несколько раз выжал её в раковине. Проделав так эту процедуру два раза, Стайлс окончательно успокоился, что пол чистый и там можно ходить босиком, дабы не порезаться от мелких осколков.

Критик подошёл к окну, чтобы уже окончательно закрыть окно и направиться в уютную атмосферу сновидений, и почувствовал утреннее наслаждение. Ещё не яркие, но мимолётные лучи солнца пробивались сквозь тюль и играли на лице Гарри, а тот, в свою очередь, убирал кудри с лица, подставляя его теплу.

Вдохнув свежий воздух, критик осознал, что ему нужно выйти на улицу. Опять этот дурацкий внутренний голос. Но если тогда в комнате Стайлс смог его заглушить, то в данной ситуации он был бессилен. Что-то тянуло его выйти из этого номера и отправиться в парк.

Встряхнув руками свою густую шевелюру, Гарри аккуратно добрался до своей спальни, стараясь вести себя как можно тише, чтобы не разбудить Найла. Выпендриваться утром особо не перед кем, поэтому критик остановился на своих любимых зауженных чёрных штанах и красной рубашке в сине-зелёную клетку. Он закатал рукава до локтя, взял с тумбочки мобильный телефон, ключи и кошелёк и вышел из спальни, прикрывая за собой дверь.

Уже перед уходом Гарри вспомнил про свой любимый фруктовый чай по утрам. Да, у него была своя любимая манера. Зачем от неё отказывать, если ты это всегда делаешь каждое Божье утро? Ладно, почти каждое утро, но суть не в этом. Поставив себе галочку в голове, чтобы не забыть купить чай, Стайлс вышел из номера. Он старался не делать много шума, чтобы никто не проснулся... Фу, чушь какая! Он старался только для своего помощника, который очень тепло к себе расположил критика. Звякнув ключами в замке пару раз, Гарри улыбнулся своей маленькой утренней победе и гордо зашагал к лифту.