Твой Авалон

Глава 14. Рождение.

Кто бы мог подумать – уже май на дворе! А казалось, Эйлин так и будет вечно беременной.

Но нет, теперь, стоя возле кровати и сжимая руку подруги, Гермиона так не думала. Ворчание Каллидоры, несерьезные угрозы Августы, тяжелый взгляд Друэллы – все осталось где-то там, за дверями светлой комнаты с высокими потолками. Эйлин потребовала присутствия Гермионы, заявив, что только та не будет распускать сопли, ахать и охать. Миссис Риддл это прекрасно понимала – и без того рожать было сложно.

Бедные маггловские женщины, как они делали это раньше и без развитой медицины, и без зелий?

Лицо Эйлин было белым, как снег. Черные глаза ввалились и казались еще темнее, чем обычно. Волосы разметались по подушке, путаясь и прилипая к потному лбу. Словно женщина подошла к тонкой грани между жизнью и смертью, приглашая в мир живых новое существо.

Ночь прошла без сна. Гермиона изо всех сил старалась помочь Эйлин, которая временами то пыталась лечь на холодный пол, то повиснуть у подруги на шее. Зелья только облегчали боль, но не убирали ее полностью. Лишь к девяти утра начались роды, долгие, выматывающие. Эйлин будто не хотела никаких перемен, не желая отделять ребенка от себя.

Колдомедик оказалась суровой, но знающей особой. И ее тактика ведения родов интуитивно показалась Гермионе правильной – не допустить перегрузки для ребенка, но и не затягивать процесс. Волшебница отметила про себя: нужно запомнить имя женщины – и, поймав себя на этой мысли, спохватилась. Щеки залил румянец. Впрочем, стоны Эйлин быстро отбили излишнюю сентиментальность. Роды – это жутко больно, приземленно, материалистично до примитивизма. Почему новая жизнь должна появляться так? Словно процесс рождения – предвестник будущих страданий? Или же боль являлась бездушной жертвой природе за право иметь потомка, родную кровь?

И он родился. Весь в крови, орущий, с редким светлым пушком на голове – новорожденный мальчик привел Гермиону в шок. Помощница колдомедика взяла его на руки, пока та залечивала незначительные повреждения и удаляла оставшиеся сгустки из чрева матери. Состояние ребенка быстро проверили каким-то неизвестным заклинанием – кажется, все было хорошо. Гермиона не замечала суеты и хлопот, она зачарованно смотрела на малыша – это было чудо, потрясающее свидетельство могущества природы, вечности жизни. Истинное волшебство. Неужели и она сама сможет когда-нибудь прижать такое чудо к груди?