Твой Авалон

Глава 23. Момент истины.

Идиот. Какой же он идиот! Недалеко ушел от своих «рыцарей»! Но в отличие от них, еще и неудачник. За пару месяцев две женщины — единственные, кого он действительно хотел, — отвергли его, прямо или косвенно. Неужели все, на что он был способен как мужчина, — это играть роль карикатурного объекта вожделения сопливых дур и скучающих женушек аристократии?

Почему же Гермиона скрылась так быстро? Том видел, что она, по крайней мере, хотела его. Побежала к своему Блэку, испугавшись, что поддастся искушению?

Значит, сознательно выбрала этого недоумка.

Гордячка! Гремучая смесь слизеринской спеси с гриффиндорским упрямством!

Да как она посмела себя так вести? Это он должен принимать решение, простить ее или нет!

Всю ночь Риддл плохо спал и, поднявшись рано утром, принялся за работу. Слишком много дел навалилось на него по двум фронтам: официальной и тайной деятельности. Но это было и к лучшему. Чем больше он занят, тем меньше времени на личные неурядицы.

С утра пораньше его ждал Нобби Лич. Наспех позавтракав, Том отправился в министерство.

В кабинете друга он появился с увесистой папкой — обещанные Личу подробные отчеты Абраксаса.

С министром было легко общаться, он относился к числу тех закоренелых джентльменов старого толка, которые могли позволить себе дружелюбие без всякого ущерба для самомнения.

Рассевшись в мягкие кресла комнаты для отдыха, мужчины принялись за кофе.

Они кратко обсудили международное положение, поговорили о финансовой политике и коснулись забот родного министерства. Нобби до сих пор сетовал на то, что Риддл теперь появляется в британском офисе слишком редко.

— Кого поставишь на место Гэджеона? — между делом поинтересовался Том.

Вопрос был решен, причем почти без участия Риддла, а его жертва об этом и не подозревала. Как же надоел этот выскочка, посмевший в последнее время приставить авроров для слежки за ним. Надоедливое насекомое, которое норовит укусить побольнее!

И почему на каждого талантливого человека приходится целый выводок завистливых недоумков? Причем с таким постоянством, будто это нерушимый природный закон. Видимо, для того, чтобы жизнь гению не казалась малиной, и он отстаивал свою гениальность. Неужели действительно самую большую ценность имеет то, за что все время приходится бороться?