трое их леса

Глава 4

Глава 4

Брысь, — сказал Мрак неуверенным голосом.

Желтые глаза сдвинулись. Хрипловатый голос произнес:

— Зело недобро... Но прощаем, ибо тебе гралась сия древняя песнь...

При всем страхе Таргитай ощутил себя задетым:

— Древняя? Я сам ее сочинил.

Желтые глаза приблизились, оставив в сторонке остолбеневшего Олега. Они принадлежали толстому мохнатому человечку размером с некрупного пса.

— Сам? — переспросил он с сомнением. — Весьма похвально. Но в ней есть лады, что зародились в моей молодости... Мы уразумели, что вы — наши нащадки, котры угрязли ворогам?

Мрак сказал медленно, первым приходя в себя:

— Угрязли, еще как угрязли... По самые... по развилку... Я готов быть чьим угодно нащадком, только бы выволокли отсель хоть за ухи, хоть за... что угодно. Стерплю. Или секиру бы...

Мохнатый человечек, если он был человечком, оглянулся на второго. Тот молчал, медленно поворачивал круглой, как у филина, головой. Первый сказал одобрительно:

— Хоробрая речь... Дети Арея?

— Вообще-то из рода Тараса, — ответил Мрак осторожно, — а вон то — непутевое дите Неустоя.

Мохнатый человечек покачал круглой головой:

— Забвение пращуров, попрание памяти предков... Зело недобро. Но все же родня, хоть и шелудивая.

Мрак оглянулся на Олега, но волхв испуганно вжимался в угол. Мрак сказал осторожно:

— Мы чтим вас, ежели вы предки. Каждый Навий день поминаем! Золу сыплем на порог, крашеные яйца на могилках... Скорлупу бросаем в ручьи, дабы в подземном мире напоминала, что помним, любим, чтим...

Мохнатый человечек разочарованно махнул рукой. Это была скорее лапа, чем рука — темная, покрытая густой шерстью, с блестящими когтями.

— Добро-добро. Неразумные, но наши. А с кем ворогуете?.. Туранцами, аль хтонами? Аль знову задрались с песиголовцами?

Мрак подумал, ответил:

— Может, с теми еще придется. А сюда нас киммеры заперли. Грозятся шкуры снять.

— Шкуры? — удивился человечек. — Что за обычай... Киммеряки? Не ушастил такого народа. Что ни день — новые племена, языки.