Намджун спасает. Не только постоянными посещениями и принесенными с собой вкусняшками, но и рассказами о том, что происходит в жизни друзей и знакомых, чем отвлекает от ужасных мыслей.
Чонгук даже вспомнить не может время, проведенное в больнице без Намджуна рядом.
А потом, дома, тоже постоянно рядом, заботится и, словно курочка над цыпленком, печется, ей богу. Но Гуку это не надоедает ни разу, уж лучше так, чем наедине с собой. Лучше уж забивать на воспоминания и не накручивать себя хотя бы в дневное время (зачем, когда для этого есть бессонные ночи и мягкая подушка, в которую можно уткнуться и плакать, срываясь на крик).
А Юнги, он…
Он словно растворился, оставив только вопрос: а был ли он вообще?
Но шрам на ребрах говорит, что был.
Заговаривающий иногда не по теме Намджунни-хён говорит, что был.
Не общающийся с ним больше Тэхен, бросающий вслед убийственные взгляды и проклятия, говорит, что был.
В доме, где жила семья Ким, теперь живут какие-то эмигранты из Америки, и фамилия у них до жути противная - Джонсоны.
Но от дома какое-то время еще пахло клубникой, и Чонгук порой приезжал в этот район, чтобы просто пройтись пару раз мимо, до тех пор, пока аромат полностью не стал карамельно-малиновым.
Джонсоны, блядь!
Говорят, что время лечит, и это правда отчасти, потому что становится хотя бы легче дышать, и все реже вспоминаешь о том, что было (а самое лучшее - постепенно избавляешься от радужной картинки «То, что у нас могло бы быть». Автор: Чон Чонгук).
Примерно через год в жизни Намджуна и Гука появляется Чимин.
Он сразу же заселяется в комнату хёна, и только теперь Чон понимает, что порой приходилось слышать старшему из-за тонких стен.
Чимин - тот самый омега Намджуна, который какое-то время жил в Бразилии. Пак дофига милый, пахнет апельсинами и любит Чонгука, словно сына. И младший даже какое-то время думает, что у него на этом фоне может развязаться какая-нибудь новая психологическая болячка, потому что “родитель” из Чимина так себе.
Но Чимин просто оказывается беременным, а Чонгук - бесплатным и безотказным подопытным.
Гук наконец-то заканчивает универ (на год позже, чем должен был) и, устроившись стажером в хорошую фирму, снимает свою собственную квартиру неподалеку от друзей. Он продолжает проводить все свое свободное время в доме своего хёна и его семьи, потому что Намджун спасает.
Джун и Чимин опять просят Чонгука взять их четырехлетнего сыночка-альфу к себе на выходные, а сами сваливают на ежемесячную конференцию Чимина, где он выступает с очередным докладом о нехватке ресурсов/ущемлении прав меньшинств/голодающих детях в странах третьего мира.
Мелкий альфа, Хёксу, второй день подряд тащит Чонгука в огромный парк, который расположен недалеко от города, и сразу же бежит на детскую площадку, потому что вчера он познакомился там с таким же мини-альфой, который обещал ему принести поиграть клевые игрушки.
Чон провожает Хёксу взглядом и, убедившись, что он нашел своего новоиспеченного друга среди горок и качелек, начинает искать лавочку неподалеку.
По телу бегут мурашки, в глазах плывет, а руки начинают трястись. Старые раны, которые так и не затянулись, открываются с новой силой. Но Чонгуку вдруг очень нравится это чувство. И пусть ощущения сравнимы с тем, словно его избили до полусмерти, даже не притронувшись, но это почему-то делает его живее, чем он был все прошедшие 6 лет.
- Привет, - на выдохе шепчет Чонгук, присаживаясь на скамейку. Он смотрит вдаль, боясь окинуть взглядом рядом сидящего омегу, боится, что он вдруг может ошибиться.
- Привет.
Чонгук не видит, но чувствует, что Юнги улыбается.
