С чистого листа

=

  Саске POV

Смерть идет рука об руку со страхом. Она знаменует конец и таит в себе неизвестность. Для людей она может означать перерождение, либо переход в иной мир согласно их религиозным убеждениям, некоторые полагают, что смерть – это конец всему. Когда настанет твой черед узнать разгадку и холодные объятия сомкнуться вокруг тебя безжизненной клеткой, страх неизбежно придет к тебе. Он может быть мучительным и долгим, словно морозная полярная ночь, а может оказаться короткой вспышкой, запечатленной в стекленеющем взгляде.

Когда Мадара отнял мою жизнь, на мгновение я ощутил страх перед тем, что безвозвратно исчезну и не смогу до конца довести свою месть. Потом я угодил в Лес грешников, где в изумрудном огне ненависти сгорают черные души, расплачиваясь за грехи. А сейчас я сижу в нижнем ряду Колизея, наблюдая кровавые игрища вместе с самой красивой женщиной Ада. Как все-таки непредсказуема жизнь после смерти...

Амфитеатр представлял собой эллипс, середину которого занимала арена, опоясываемая концентрическими кольцами мест для зрителей. Конструкция обладала огромными размерами, стадион мог вместить в себя около 70 тысяч зрителей. Мы с Любовью занимали подий, отделенный от арены высоким парапетом и огражденный невидимым экраном в целях обеспечения безопасности от нападения животных, выпущенных на арену. В воздухе над Колизеем замерцали зеленые символы, означающие запуск голографических проекторов, воспроизводящих действие, происходящее на арене в более крупном масштабе для всеобщего обозрения, а также создающих оптические эффекты для большего антуража.

Грянула оглушительная музыка, песок на арене взволновался словно море, будто нечто ползало под ним. Публика завизжала от восторга и разразилась бурными аплодисментами. Снопы золотисто-оранжевых искр рисовали в воздухе замысловатую паутину узоров. Затем раздался взрыв, поднявший столп песка посреди арены. Когда горчичная стена осела, перед зрителями предстали три парящих кита грязно-бурого цвета, их тела покрывала крупная роговая чешуя, маленькие круглые глаза монстров тлели алым пламенем. На спине чудовищ стояли наездники, казалось, будто их отлили из бронзы. Отблески от сверкающих в воздухе узоров скользили по накаченным мускулам созданий с металлической кожей. Скульптор, создавший этих тройняшек, в совершенстве передал анатомию идеального человеческого тела, но, когда дело дошло до лиц, он явно схалтурил. У наездников не было ни ртов, ни носов, вместо ушей в лысых черепах бронзовокожих демонов имелись дырки, раскосые багрово-черные глаза безразлично взирали на беснующуюся толпу, требующую крови и зрелищ. Если присмотреться, то на телах наездников можно было разглядеть странные метки, напоминающие закрытые бутоны цветов: самый большой располагался на животе, мелкие – обрамляли позвоночник, а на шее виднелись жабры.