Наказать Грейнджер или дочь Драко Малфоя

Глава 18

4 курс.

— Спасибо твоей бабушке, — Карли приложила к себе темно-зеленое платье. — Ощущаю себя внучкой Нарциссы Малфой, она часто балует меня, мне даже неудобно.

— Брось, ей это в удовольствие. Папа сказал, что завидует мне, потому что родители его не баловали так, как меня.

— Передавай привет Нарциссе. У нее отменный вкус, я просто в восторге, — сияла Аддерли. — А твой отец не собрался жениться?

— Нет, не собрался, — Эбигейл запустила в подругу подушкой.

— Как ты думаешь, ему понравится платье?

— А с чего ты взяла, что он придет на бал, — блондинка удивленно вскинула брови.

— Да я не о мистере Малфое, о Блере.

— Было бы неплохо, если бы слизеринцев вообще на бал не пустили, — девочка вспомнила Чейза.

Его подколы и издевки уже порядком надоели.

— Кстати, о твоем отце, — Карли просияла. — Мистер Малфой попечитель Школьного Совета, он сможет пойти на бал.

— Даже, если пойдет …

— Эбби, пожалуйста, уговори его.

— Но зачем? — недоумевала Малфой.

— Он бы мне не отказал с танцем. Эбигейл хихикнула.

— Зная папу, нет. Но как ты потом будешь разбираться со старшекурсницами, которые без ума от него?

— Они бы обзавидовались.

— А Блер? Аддерли поникла.

Она всячески пыталась обратить на себя его внимание. Но Райан редко замечал ее. Она была даже рада услышать от него «грязнокровка», ведь это лучше безразличия. Или нет? Ведь, если знаешь, что человек к тебе безразличен, не питаешь пустых иллюзий. Все ясно. Тут же, в каждом действии пытаешь разглядеть скрытый смысл. Ждешь, надеешься, прожигаешь жизнь в поисках объяснений его поступков, не замечая других, которым действительно нравишься, которые не причинят боль.
Карли надеялась, что чувства у Райана к ней все-таки есть. Хотя бы ненависть. Ведь ненависть – сильное чувство, ненавидит – значит замечает. А от ненависти до любви меньше одного шага.

***

Гермиона надела на себя синее атласное платье в стиле ампир с рукавами-фонариками и с квадратным вырезом на спине, оголяющим ее лопатки. Греческая прическа – находка для ее непослушных волос, она скрутила волосы с обоих боков жгутами и закрепила заколкой на уровне шеи. Получилось лучше, чем она ожидала. Статус героини войны обязывал ее время от времени блистать и слушаться волшебниц, которые разбираются в моде.  Если бы не профессор Грайзен, которая устраивала этот бал, мисс Грейнджер ни за что бы так не вырядилась.  Она всегда уважала чужое время и труд и просто не могла отказать коллеге, зная, что та думала над ее образом. Наряд Гермионе казался смелым, после войны она привыкла носить удобную одежду серых тонов, привыкла не выделяться, поэтому  сейчас ей было неловко. Гермиона боялась быть яркой, эффектной, особенно в Хогвартсе, ведь она в школе, и она профессор.  В этих стенах она привыкла усердно работать, учась и уча, но не привыкла блистать. В отражении на нее смотрела красивая женщина, но гриффиндорка отгоняла от себя мысли о собственной привлекательности.
Она подумала об Эбби, хотелось поскорее увидеть свою девочку, это же ее первый Святочный бал.  Женщина вспомнила себя в ее возрасте, свое волнение перед выходом к Виктору Краму. «Интересно, как там Эбигейл?» Мать бы многое отдала за возможность хотя бы изредка давать дочери женские советы. Гермиона не сомневалась, что ее Эбби не хватает мамы, по ее щеке покатилась одинокая слезинка. Спустившись в Большой зал, женщина изумилась.