50 оттенков свободы. От лица Кристиана

7

— Нет, не ухо­ди. По­жалуй­ста, не бро­сай ме­ня…нет, я люб­лю те­бя. 
— Я здесь дет­ка, и ни­куда не ухо­жу. 
— Ос­тань­ся, Крис­ти­ан…не ухо­ди. Нет… - Ей снит­ся кош­мар? Прок­лятье!
— Ана, прос­нись. – Я тря­су ее за пле­чи, но Анас­тей­ша не от­кры­ва­ет гла­за.
— Нет, не на­до, не бро­сай ме­ня од­ну…нет, не ухо­ди! – Черт! Что ей снит­ся?! 
— Эй…
— Ох, Крис­ти­ан. – Она прос­ну­лась, в гла­зах сто­ят сле­зы. Что так на­пуга­ло?
— Ана, в чем де­ло? Что слу­чилось? — Я гла­жу ее по ще­ке, вы­тираю сле­зы. 
— Ни­чего. Прос­то кош­мар… — моя ма­лень­кая де­воч­ка. Вмес­те с мо­им дерь­мо­вым прош­лым на нее сва­лились ноч­ные кош­ма­ры. 
Я це­лую ее в лоб, в мок­рые от слез гу­бы. При­жимаю к се­бе и ус­по­ка­иваю, слов­но ма­лень­ко­го ре­бен­ка. Сей­час она слиш­ком у­яз­ви­ма. Анас­тей­ша еще креп­че об­ни­ма­ет ме­ня, в тем­но­те ка­юты я за­мечаю в ее го­лубых гла­зах страх…страх не за се­бя, – за ме­ня. 
— Все хо­рошо. Это толь­ко сон. Ни­чего не бой­ся. Со мной те­бе ни­чего не на­до бо­ять­ся.

Мы ле­жим в та­кой по­зе око­ло двад­ца­ти ми­нут, пос­ле че­го Ана под­да­ет­ся ус­та­лос­ти и сно­ва за­сыпа­ет, на этот раз в мо­их объ­яти­ях. Не­уже­ли она так пе­режи­ва­ет за ме­ня, бо­ит­ся по­терять? Тре­вога и ра­дость ох­ва­тыва­ют ме­ня од­новре­мен­но. Мысль о том, что се­год­ня воз­вра­ща­ем­ся в Си­этл да­леко не са­мая при­ят­ная. Мы соз­да­ли здесь свой ма­лень­кий рай, бу­дет тя­жело адап­ти­ровать­ся к ра­боте в офи­се пос­ле ме­сяца от­ды­ха в Ев­ро­пе. 

Ос­то­рож­но, что­бы не раз­бу­дить Ану, выс­во­бож­да­юсь из ее объ­ятий, и иду к шка­фу. На­дев се­рую фут­болку и зе­леные шор­ты, я дос­таю из ми­ни ба­ра бу­тыл­ку ми­нерал­ки и уса­жива­юсь в крес­ло нап­ро­тив кро­вати. 

Мис­сис Грей спо­кой­но спит, бор­мо­чет что-то нев­нятное, впро­чем, сей­час это не важ­но. Она та­кая кра­сивая, спо­кой­ная, сек­су­аль­ная, дос­тупная, без­за­щит­ная ле­жит на боль­шой кро­вати, свер­нувшись в ка­лачик. Ши­кар­ные во­лосы рас­сы­пались на бе­лос­нежной по­душ­ке, при­от­кры­тые губ­ки про­буж­да­ют член от сна, язы­чок, вре­мя от вре­мени, об­ли­зыва­ющий пе­ресох­шие гу­бы спо­собен свес­ти с ума. Грудь взды­ма­ет­ся от каж­до­го вдо­ха и вы­доха, че­рез тон­кую ат­ласную ткань ноч­ной ру­баш­ки прос­ве­чива­ют­ся ма­лень­кие ко­рич­не­вато-ро­зовые сос­ки. Вос­хи­титель­ный, ма­нящий зад, ед­ва скры­ва­емый ру­баш­кой вы­пячен­ный взад. При ма­лей­шем дви­жении пе­ред мо­им взо­ром пред­ста­ет ее го­лая про­меж­ность. Ру­ки, слов­но у ан­ге­ла во вре­мя мо­лит­вы, спря­тались под ее блед­ную ле­вую ще­ку. Строй­ные но­ги све­дены вмес­те, но од­на на­ходит­ся ни­же вто­рой, от­кры­вая вни­матель­но­му взгля­ду ин­те­рес­ную кар­ти­ну рас­крыв­шихся боль­ших по­ловых губ и ту­го сжа­того ко­леч­ка ану­са.