Адам Нэвилл "Судный день"

Двадцать

Мотель «Ригал», Сиэтл.

22 июня 2011 года. 22.00

Стемнело. За окном гудели машины. Еще один повод не спать.

Кайл молча сидел на кровати, подложив подушки под спину. Он все еще не мог прийти в себя, не верил до конца, что получил столь странный материал, стал свидетелем, пусть и опосредованно, столь жуткой трагедии, а потому весь день и начало вечера методично обрабатывал исповедь Марты, а потом вернулся к интервью со Суини и Агиларом, чтобы сверить детали. Занимал руки и мозг, казалось, сейчас лишь работа держит его психику от падения в водоворот ужаса.

Дэн все это время, как одержимый, чистил объективы, проверял камеру и заряжал аккумуляторы.

– На всех стеклах какое-то дерьмо, – ответил он, когда Кайл попросил его успокоиться и пойти погулять по Сиэтлу, пока он работает.

С момента заселения в мотель ничего больше они друг другу не сказали. Рано утром их ждал рейс в Лондон. Последнее интервью снято, и его надо было бы отметить стейком и пивом. Оба это знали, но никто не предложил. Обоих охватило неприятное предчувствие. Волнение перед тем, что ждало их в будущем. Ничего еще не закончилось. Они как будто узнали достаточно, чтобы влезть в непонятную ситуацию со страшными последствиями, но совершенно не понимали, куда конкретно их занесло.

Вскоре после интервью увлеченность Кайла Храмом Судных дней наконец-то переросла в глубокое отвращение, а раздражение в адрес Макса обернулось подлинной яростью. Съемки кончились, а страх и недоумение будто только того и ждали, чтобы ударить в полную силу. Кайл организовывал переезды, съемки, делал предварительный монтаж, лишь отчасти воспринимал творящееся вокруг сумасшествие, а еще мечтал о блестящих и несбыточных перспективах фильма. Потому эффект от контакта с подлинным распадом и безумием до него дошел не сразу. Он только сейчас это понял. И уже не перемотать назад, не вернуться к спокойствию и комфорту. «Как же типично». Он был слишком поглощен процессом, полностью отдался делу и ни о чем не думал. Причем намеренно, потому что сюжет был отличный. Причем настолько, что, похоже, нанес Кайлу непоправимую травму.

Каждая строчка, которую он прочел для погружения в тему, каждый факт, поднятый ради исследования, – все они сливались воедино с самого начала съемок и наконец обрели форму такого размера и веса, что она легко могла утянуть Кайла на дно. В самолетах, отелях, в собственной квартире он копался в материалах о сектах шестидесятых и семидесятых, пытаясь понять сестру Катерину и ее дружков. И не нашел в них ничего хорошего. За две недели Кайл под завязку забил себе голову манипуляторами-социопатами, нарциссами, убийцами, садистами, жестокими преступниками, нелепыми пророками и смешными мессиями. А еще жил в постоянном нервяке, беспрестанно курил, не спал, пил, питался дешевой едой на вынос. Среди смерти. Кошмаров. Галлюцинаций. Тварей в стенах. Рано или поздно все это должно было выплыть наружу.