влюбись в меня, Грейнджер

Part 16

Проснулся я среди ночи от горьких всплихиваний. Гермиона вцепилась зубами в подушку, наверное, чтобы не разбудить меня. Я опять обнял её, аккуратно поцеловав в лоб. Она зарыдала громче, теперь в голос. Я просто уже не знаю, что сделать, чтобы она успокоилась. Поскольку она была в одеяле, как в коконе, я стал аккуратно её разворачивать. Она испуганно на меня посмотрела, и сказала дрожащим голосом:

– Не трогай. Запачкаешься.

– Ты что, глупенькая! Я не испачкаюсь. Ты чистая, это они чёрные, как смоль, а ты просто ангелочек по сравнению с.. этими ублюдками.

– Д-да, но они-и ме-ня запач-ка-а-ли с-собой.

– Пойдём. – я полностью развернул её из кокона и поднял на руки.

– Что ты хочешь сделать? – безразлично спросила она.

– Я хочу помыть тебя от этой грязи, которую они нанесли.

– Ты будешь меня мыть?

– Ты сама не справишься.

Я аккуратно расстегнул пуговицы на рубашке, и снял её, аккуратно положив на раковину. Гермиона испуганно на меня смотрела. Я взглянул ей в глаза, и тихо попросил:

– Зажмурься, и не смотри, пока я не скажу. Ладно?

Она кивнула и зажмурилась.

Теперь я мог её осмотреть. Какой кошмар, что эти ублюдки натворили! Всё тело в царапинах, глубоких и не очень, запёкшихся и из которых до сих пор струилась кровь. Я взял свою палочку и несколькими взмахами привёл её тело в порядок. Кожа теперь была без ран и покраснений, но бледная до ужаса.

Взяв Гермиону на руки, я перенёс её через бортик ванной. Аккуратно поставил. Включил тёплую воду, подошёл ближе, и стал поливать девушку со спины. Потом повернул затылком к себе, и позволил напору воды омыть Гермионино тело спереди. Постояв так минуты две, я выключил воду, намылил руки первым попавшимся гелем для душа, как оказалось, клубничным, и стал втирать его в нежную кожу девушки. Сначала аккуратно шею, затем почти невесомо грудь и живот, потом плечи и каждую по отдельности руку, спину, ягодицы. Наклонился, стараясь никуда не смотреть, намылил ноги, левую и правую. Это заняло у меня десять минут, я всё делал медленно, боясь сделать больно. После взял душ и аккуратно стал смывать гель.

Когда на теле гриффиндорки не осталось ни пузырька, я выключил воду, взял махровое полотенце, промокнул им Гермиону и завернул её в него. Потом опять перенёс девушку через бортик и поставил на плитку.

– Можешь открыть глаза.

Она моргнула и распахнула глаза цвета молочного шоколада. Они всё ещё были наполнены слезами. Я взял её за руку и вывел из ванной комнаты. Мы зашли ко мне, я взял ещё одну свою рубашку, подошёл близко к Гермионе и, смотря только в глаза, наполненные болью, снял полотенце, отбросив его на кровать, и одел белую рубашку. Застегнул все пуговицы, и опять обнял её. Мы вернулись к ней в комнату и она легла.

– Я пойду к себе?

– Останься, – неожиданно попросила Гермиона.

Я молча лёг на кровать, обнял её и закрыл глаза.

* * *

– Ааааа!!! – раздался над ухом чей-то голос. Сначала я подумал, что кричит Гермиона, и прижал её к себе сильнее, а потом сообразил, что голос-то мужской. Открыв глаза, я увидел Уизли, с открытым вопящим ртом и такими же широко открытыми глазами. Ну что ему надо?

– Ты что орёшь? – поинтересовался я.

– Ты! Да ты!! Да... что ты!

– Что я? Может скажешь что-то членораздельное? – сказал я, снова закрывая глаза и зарываясь носом в волосы Гермионы.

– Что ТЫ здесь делаешь?

– Сплю, как ты заметил.

– Ты прекрасно понял, о чём я!!!

– Какие-то проблемы, Рон? – сонно протирая глаза, спросила Гермиона и легла на спину. – Доброе утро, кстати.

– Утро добрым не бывает, особенно когда ты просыпаешься от воплей рыжего идиота. – пробурчал я и укрыл с головой Гермиону и себя.

– Во-первых, уже половина первого дня. И... почему вы в одной кровати?!

Я вылез из-под одеяла.

– Нам захотелось. Гермиона, солнце, вставай, пошли в душ.

– Драко, я устала. Иди, сходи один.

– Ладно, ты себя нормально чувствуешь? Ничего не болит? – уточнил я, перед тем как встать.

– Всё хорошо, спасибо тебе, – она чмокнула меня в щёку и отвернулась.

Я встал и прямо в трусах прошествовал мимо совсем обескураженного Уизли. Хаха, как же приятно бесить его. Хотя бы ради одной этой физиономии «Я-Убью-Всех-Нафиг-Если-Не-Расскажите-Мне-Всё». Захлопнув дверь, я подошёл к зеркалу и взглянул туда. Давно так утро не начиналось - с улыбки себе. Включив воду, я залез под холодную струю воды и приводил себя в порядок, пока рыжий там разглагольствовал на счёт нашего сна в одной кровати.