Зона карантина

Глава 26. День 99.

Под толщей земли, окруженные коридорами, темнотой, полной безумных зараженных, мы тем не менее оказались в уюте и тишине.

Это был словно бункер в бункере. Даже система вентилирования, похоже, имелась своя. Только этим можно было объяснить то, почему здесь сохранялись тишина и порядок. Отсюда тварей почти не было слышно, за исключением нескольких прощальных ударов в дверь. На большее у них, скорее всего, не хватило сил, а кусок мяса в желудке бывшего коллеги не заставлял себя ждать.

Подумать только, какая мерзость! Хорошо, что мы не ели ничего с утра, иначе меня бы стошнило прямо там. Еще после деревни есть особо не хотелось, а потом еще та автоколонна и это богом забытое место. Есть ли вообще нормальные люди поблизости? Или эти многокилометровые пустоши превратились в одно сплошное кладбище с тупыми каннибалами?

Меня мучил миллион вопросов и желаний, но, оказавшись в скромных одомашненных апартаментах под толщей земли, я хотел отложить все, чтобы просто выпить горячего чаю. Вслед за остальными я снял с головы противогаз и свободно вдохнул идеально увлажненного в здешних фильтрах воздуха.

«Вот же херня тут твориться!»- мысленно повторял я, сидя на белом мягком диванчике в стороне, пока Богдана и прапорщика тщательно перевязывали около дальней стены.- «И непонятно, в какой именно момент я подписался на все это дерьмо. Оно комом нарастало с самого моего приезда в страну, сперва по чуть-чуть, а потом закрутилось на полную. Но вот с какого именно момента? Когда я сделал тот выбор, который привел меня в этот сраный бункер?»

Все эти размышления были глупостью, стимулировавшей мой недолгий отдых. Я мог бы сойти с дистанции в любой момент и сидеть дома, как весь тот предыдущий месяц, не давая событиям затянуть меня. А теперь меня занесло в то место, которое я так хотел найти. И непонятно, почему достигнув его, я вдруг решил расслабиться. Кажется, я слишком морально устал, чтобы сохранять к нему интерес. Нужно было пройтись и заинтересовать себя чем-то.

Место казалось тесным из-за ввалившихся внутрь людей, но ходить, не запинаясь за ноги можно было спокойно. Вокруг преобладали серые и белые цвета.

Неудивительно, что ученый, находясь среди них, решил прибегнуть к суициду. Ничто здесь не напоминало последнее прибежище Ромыча, но все подземелье вызывало то самое ощущение одиночества и своеобразия. Своеобразие искаженного мира, оторванного от реальности, больше недоступной обреченным.