W A R R I O R S

8

  Громкий голос лектора разносится по всей аудитории. Его бас врезается в уши, режет слух и приносит ужасный дискомфорт. Мужчина подробно рассказывает о его лекциях, о правилах в академии и о самой учебе в ней. По словам мистера Гринберга, так он сказал его называть, учеба в этом заведении не покажется нам малиной. Мы не должны пропускать пары, в особенности его, ведь он заведует всем нашим факультетом. Три пропуска, и студент вылетит как пробка. Сдавать экзамены у него также крайне трудно, ведь он, цитирую, « придирчивая и вредная личность». А самое главное – каждый месяц профессор будет выдавать нам материал лично для каждого, и мы должны будет писать работы на заданную тему. И если, не дай бог, мы спишем готовую работу с интернета, то два за семестр нам обеспечен. В общем, в веселое место мы попали, учитывая еще последние события в городе, все просто замечательно. Совмещать расследования с учебой, спать по три часа в день и бороться со сверхъестественным, быть на грани смерти – это уже привычка, которая прочно засела в жизни каждого из нас.


От скуки и недосыпа голова тяжелеет и сама опускается вниз, поэтому подпираю подбородок рукой, чтобы окончательно не встретиться с поверхностью стола. Взглядом окидываю аудиторию, дабы мое положение на последнем ряду позволяет это. Глаза сразу цепляют темно – синее платье, которое отлично сидит на знакомой мне девушке.
Кэрри Уайт – девушка, которая оставила после последней нашей встречи кучу вопросов, миллион загадок и ни одного разрешения проблемы. Девушка, которая вызвала хаос мыслей в моей голове именно тогда, когда мы писали экзамен. Именно поэтому я чуть не завалил вступительный тест.


Тогда она казалась совершенно беспомощной, загнанной в угол. Она боялась поднять взгляд с пола и просто осмотреть помещение. Тогда она сидела на пыльном асфальте, подперев коленки к груди, что – то шепча про себя, а увидев нас со Скоттом, в ее красных от слез глазах появился ужас, который так и вырывался наружу. Тогда она просто убежала, так и оставшись инкогнито, так и оставив после себя свой секрет.


Девушка, которая олицетворяет безумие.
Девушка, в которой кроется собственный мир.
Девушка, которая и есть безумие.


Сверлю ее спину взглядом, и Уайт ежится на месте, поворачивая голову назад в мою сторону, но не так сильно, чтобы я смог увидеть ее лицо. На секунду девушка задерживает свое положение головы, и внутри меня происходит какой – то ощутимый толчок, словно душа захотела вырваться наружу. Толчок, который моментально заставляет перевести взгляд на мистера Гринберга. Толчок, который загнал меня на несколько секунд в ступор, что я даже забыл, что происходило минуту назад. Как будто их стерли из моей жизни и оставили в памяти пустую ячейку.


- Сейчас я назову имена и фамилии тех студентов, которые сдали вступительный экзамен хуже всех, - слух фокусируется на этом громко сказанном мистером Гринбергом предложении, которое возвращает меня в реальность.


- Рассел Хэмилтон, Стайлз Стилински, Кайли Спенсер и Кэрри Уайт, - профессор четко выговаривает наши имена, которые звонко звучат в тишине, разносясь по аудитории.


Встаю со своего места, но не тороплюсь к мистеру Гринбергу, пропуская сначала Кэрри, которая уверенно держится на своих высоких каблуках. Она подошла к столу и встала в расслабленную позу, перенеся весь на одну ногу, выпятив одно колено вперед. Сейчас в ней не было ни капли сомнения, страха и полных ужаса глаз.


Встретив сегодня ее в коридоре, я бы подумал, что это совершенно другой человек, нежели несколько недель назад . Сейчас она была слишком уверена, слишком живая, не такая как в последнюю нашу встречу. Ее волосы блестели от попадающих в помещение лучей солнца, а глаза были полны жизни и чего – то светлого, того, что нельзя объяснить.


Встаю рядом с ней и перевожу взгляд в ее сторону. Вижу, как она вздрагивает и тоже переводит взгляд светло – зеленых глаз на меня.


Таких как у Лидии.



Но Мартин никогда не смотрела на меня так, как эта девушка. С опаской и недоверием. Ее ресницы задрожали, когда ее взгляд коснулся меня. Она, безусловно, меня узнала, но боялась что – то сделать. Ее рот слегка приоткрылся, будто она собиралась что – то сказать или ей хотелось закричать, потому что она увидела свой страх, который сразил ее тогда.


- Кэрри Уайт, - девушка моментально обернулась на имя, - это материал для вашей первой работы в этом семестре, - мужчина с улыбкой на лице, слишком фальшивой, протянул девушке бумаги. – Вы должны до завтра написать работу по предложенной теме, чтобы я сразу мог убедиться в ваших знаниях, - и его улыбка стала еще шире, будто он получал удовольствие от мучений студентов, которые должны писать работы на несколько страниц за одну ночь.


Кэрри протянула руку, и я увидел на ней черные царапины, которые кричали о себе, хотели, чтобы их заметили. Неестественно – черные шрамы бросались в глаза и не давали оторвать от себя взгляда. Это не было похоже на обычные царапины, которые можно получить от ножа или лезвия. Это вообще не было похоже на царапины, оставленные человеком.


Шрамы на ее руках появились просто из пустоты, а ужасный крик разрезал тишину, стоящую в помещении.


На обратной стороне век тут же воспроизвелся эпизод с того самого экзамена. Тогда девушка вперила свой взгляд на доску, с ужасом смотря в пустое пространство перед ней, а затем на тыльной стороне ее рук появились шрамы, оставленные никем.


Полная чертовщина, необъяснимость всего накрывают с головой, погружают в омут собственных мыслей. Голова разрывается от хаоса, который рушит весь реальный мир. Убийства с бабочками, шрамы на руке девушке, которая похожая на безумие. Разве это реальный мир? Надежда понять, кто такая Кэрри Уайт, остановить смерти людей и найти ответы на все эти непостижимые вопросы, умирает, как теперь и Бейкон Хиллс.


- Стилински? Стилински, вы с нами? – отвожу взгляд от девушки, когда чувствую, как профессор Гринберг дергает за рукав моей рубашки. Сразу оборачиваюсь, растерянно смотря на него.


- Ваша тема, Стилински, - мужчина протягивает несколько листов А4 и снова растягивает губы в мерзкой улыбке, показывая свое удовольствие от того, что мне придется строчить несколько листов доклада за одну ночь. Стараюсь быть спокойным, смиренно беру листки и пытаюсь выдавить из себя приветливую улыбку, но выходит, будто у меня скрутил живот, и я вот – вот продемонстрирую ему свой завтрак.


Оборачиваюсь и возвращаюсь к своему месту, нервно теребя белоснежные бумаги. « Развитие журналистики в Англии», - черными жирными буквами пестрит заголовок моей темы. Отлично, Стайлз, сколько же ты просидишь за этим? Тебе еще нужно провести расследование Алисии Аддингтон и Джейн Фостер, чтобы связать убийства.


Это так странно. Подростки, которые только окончили школу, расследуют убийства, становятся жертвами ради других, умирают, не дожив до своего первого выпускного, не найдя свою первую любовь, не испытав истинного счастья от того, что проснулись ранним утром от слепящего в глаза солнца. Ни Джейн, ни Алисия уже больше никогда не проснуться. Никто из них больше не почувствует тепло ясного дня, а лишь холод мертвой земли. Никто из них больше никогда не улыбнется, потому что их рот разрезан ножом, и лишь тонкая полоска от лезвия украшает их лицо. Никто из них больше не сделает глубокого вдоха, не почувствует запах осени, потому что их сердце нашпиговано черными, как жизнь в Бейкон Хиллс, бабочками. Потому что в Бейкон Хиллс нет ничего светлого и доброго, что заставило бы жить дальше.


Сажусь на свое место, когда замечаю взгляд еще одного человека, который разрушил это день потоком подозрений.


Тео Рейкен, который внезапно появился в академии. С чего бы он вообще решил остаться в этом чертовом городе? С чего бы он решил поступить именно сюда? И может ли он иметь отношения к убийствам? Хотя заполнять трупы бабочками это вряд ли в стиле Рейкена. Все же, что – то его оставило здесь. Он не уехал из этого места, где потерпел поражение. Где облажался по полной, пытаясь разрушить нашу стаю. Вторая попытка? Нет, Тео, для тебя никаких вторых шансов. Не после того, что ты натворил.


В его взгляде не замечаю признаков мести или презрения. В нем будто ничего нет, обычный равнодушный взгляд, которым смотрят на незнакомцев или людей, ничего для тебя не значивших. Именно так я хочу видеть Тео – никем, простым студентом, который не будет попадаться мне на глаза, потому что лишь один его силуэт вызывает в моей памяти не самые лучшие воспоминания, которыми и так полна моя жизнь.


Поднимаю взгляд от листов, чтобы посмотреть, что пишет на доске мистер Гринберг, и снова замечаю взгляд Кэрри. На этот раз девушка больше повернула свою голову, что я мог видеть ее лицо. Она смотрела на меня каким – то застенчивым взглядом, изредка моргала, а брови слегка поднялись, придавая девушке невинный взгляд. Уайт боялась на меня смотреть, часто переводя взгляд в другую сторону или вообще опуская его вниз, думаю, что я перестану прожигать в ней дыру, в надежде получить хоть слово о том, кто она или лучше вообще, если исчезну. Когда профессор дописал тему лекции на доске, шумно поставив жирную точку, Кэрри метнула свой взгляд на Гринберга, стараясь подавить желание снова обернуться в мою сторону.


Не замечаю, как на белоснежных листах с темой моего реферата карандашом выцарапываю предложение: « Кто же ты такая, Кэрри Уайт? »


Шум студентов, означающий о конце учебного дня, разрушает тишину в коридоре. Поспешно закидываю вещи в рюкзак, чтобы встретиться с ребятами у главного входа. Закидываю рюкзак на плечо, бросая взгляд в сторону Уайт, которая уже умудрилась раствориться среди студентов. Лишь ухмыляюсь тому, насколько непредсказуема эта девушка, и выхожу из аудитории, направляясь к выходу.


Легкий толчок в спину, заставляет меня обернуться. Рейкен одаривает меня улыбкой, на которую также противно смотреть, как и на мистера Гринберга. Парень потирает плечо, что даже я без способностей оборотня понимаю, что он нервничает, не зная, как начать разговор. Мне и не нужно начало. Для меня всегда разговор с Тео Рейкеным будет окончен.


- Стайлз... - тянет он, - не ожидал тебя увидеть здесь, - старается быть уверенным, но он выглядит, как загнанный в угол кролик, что совершенно не характерно для него. Где же тот никого не щадящий и уверенный в себе парень, а, Рейкен? Что же заставило тебя так измениться?


- Ты сюда и шел, что снова мозолить глаза. Можешь не притворяться, что не ожидал встречи, - резко кидаю, щуря глаза.


- В какой – то мере да, - ухмыляется своим же собственным словам, опуская взгляд вниз. – Знаешь, я тут подумал...


- Подумал? – не даю закончить ему речь, выпаливая все, что накопилось во мне. – О чем ты мог подумать? Что совершил много дерьма? Или о том, что совершенно не знаешь нас, раз думал, что сможешь взять над нами контроль, став альфой в стае? – доброжелательный настрой Тео моментально испарялся, теряясь в толпе студентов, и улетал далеко – далеко отсюда. Правда въедалась ему в барабанные перепонки, заставляя вспомнить все, что он натворил.


Приехать в Бейкон Хиллс, начав уничтожать все хорошее, что мы так долго выстраивали? Сделано.

Помочь Ужасным Докторам контролировать нас, убив наши личности? Сделано.

Втереться в доверие, чтобы потом разломать его с диким хрустом, глубокими трещинами, да так, чтобы не восстановить?Сделано.


- Если ты думаешь, что мы станем друзьями и помиримся, держась за мизинчики, ты зря вернулся, - снова подтягиваю лямку рюкзака, быстро развернувшись, чтобы поскорее уйти отсюда, не продолжив выпаливать все скопившееся внутри боль, которая уже въелась в сердце, легкие, кожу. Теперь боль всегда со мной, ее уже ничем не выведешь, не сотрешь, и я ей живу.



В коридоре столпилось слишком много народу. Расталкиваю студентов, которые столпились в коридоре у выхода, вытягивая шею вперед, что – то высматривая Почти у каждого в руках был мобильный, записывающий происходящее на видео, а оживленные голоса прокатывались по толпе. Пытаюсь понять, в чем дело, но все буквально лезут друг на друга, чтобы запечатлеть что – то на камеру. Ряд студентов продолжается и за дверями академии, поэтому начина. Расталкивать всех, грубо задевая плечом, и стараюсь как можно быстрее выйти наружу.


Сразу за дверями вижу Скотта, Эллисон и Лидию. Они также как и все смотрят куда – то вперед, а затем их взгляд поднимается к небу.


- Что тут происходит? - встаю рядом с ребятами, устремив свой взор в небо. На фоне голубого небосклона бешено летают черные пятна – птицы. Они парят совершенно без звуков: не слышно ни одного их крика, ни порхания крыльев, лишь черные густые перья витают в воздухе, оседая на землю. Пытаюсь протиснуться дальше, чтобы полностью увидеть картину происходящего, и мне это удается, несмотря на ворчание людей. Опускаю взгляд ниже и вижу посреди дорожки уже знакомый силуэт в синем платье. Девушка стоит довольно далеко от «зевак», поэтому даже не подозревает, что вся академия сбежалась заснять это. Руки Кэрри слегка согнуты, а ее ладони направлены вверх, к птицам. Она стоит совершенно неподвижно, лишь ее платье развевается на ветру. Перья птиц кружат вокруг девушки, но ее совершенно это не смущает. Она медленно поднимает голову, сосредотачивая свое внимания на птицах, будто контролируя их.


- Что за черт... - когда снова поднимаю голову в небо, замечаю, как птицы из хаотичного порядка перестраиваются в некую фигуру. Их больше сотни и каждая летит в своем направлении, не сталкиваясь с другими, будто знает свое точное место. Постепенно начинает образовываться огромный круг, но еще остались птицы, которые, видимо, еще не заняли своей определенной точки. Основной круг расширялся, а внутри него образовывался еще один, чуть поменьше. Мне не потребовалось особых усилий, чтобы понять, что означает этот знак.


Знак стаи Скотта.


По толпе прошелся шепот, как будто студенты боялись спугнуть птиц. Каждую секунду разносился щелчок камеры, звуки снимающей камеры. Каждый нашептывал что – то своему другу, каждый показывал в небо, поражаясь поведением птиц.


Я уже ничем не был удивлен. Особенно этой девушкой. То, каким странным образом она вообще оказалась в Бейкон Хиллс. То, как появилась здесь в учебном заведении. То, что сейчас она творит.


В мире полностью отключили звук. Тишина, которая и так царила здесь и сейчас, стала просто невыносимой, создавая вакуум в голове, давя на все тело. Мне еле удалось удержаться на ногах, в отличие от остальных, которые упали на колени, держась за голову, а их мобильники вылетели из рук, безжалостно разбиваясь об пыльный асфальт. Устремляю взгляд на девушку, чьи руки уже опущены вдоль тела, а птицы так и остаются безмолвно парить над ней, но в следующую секунду они все замедляют свое движение, камнем падая вниз, ломая шеи об асфальт. Сотни птичьих трупов лежат на дороге вокруг девушки, которая поднимает дрожащие руки к лицу и оборачивается к нам. Хватаю ее взгляд полный ужаса, который встречается с моим таким же.


Кто же ты такая, Кэрри Уайт?



День шел к вечеру. Солнце как – то резко село за горизонт, что на улицах стало довольно темно, а серые тяжелые тучи, набежавшие за несколько минут, придавали еще большего мрака. Накрапывал еще пока мелкий дождь, приятно скользя по коже, но он так норовил стать проливным ливнем, разрывающим спокойствие вечера.


Мы с ребятами уже подходили к дому, когда в небе раздался гулкий, дикий голос грома, а яркая молния, бьющая по глазам, вызвала в них неприятное покалывание.


- Неужели опять будет буря? – Лидия замедлила шаг, и, обняв себя руками, поежилась в своем легком цветочном платье. Мы все подняли глаза на небо, рассматривая чудовищно – темные тучи, которые готовы были обрушаться на землю.


Вставляю замок в скважину, и все мы быстро забегаем в дом, потому уже поднялся холодный ветер, неприятно забирающийся по одежду. Поднимаемся по лестнице и заходим в мою комнату, где стало уже достаточно темно. Приходиться включить свет. Эллисон и Лидия садятся на кровать, а Скотт забирает стул, стоящий рядом со столом, и, развернув его, садиться задом наперед, положив руки на спинку.


Снова мы собираемся у меня дома, чтобы разобраться в происходящем. Снова мы впутываемся в какое – то дело, находя себе проблем. Несколько лет подряд мы то и делали, что занимались этим, и когда уже думали что с эти покончено, «снова» опять пришло в нашу жизнь. Сколько, интересно, будет продолжаться это «снова»?


Беру две тоненьких папки с делами девушек, протягивая одну девушкам, а другую Скотту.


- Мне пришлось взять их из домашнего кабинета отца, поэтому нам лучше поторопиться, пока он не вернулся и не отвесил нам, - поджимаю губы, смотря на ребят, а затем продолжаю. – Несмотря на то, что Алисия и Джейн совершенно не были знакомы, они ходили в одну и ту группу, секцию, кружок – называйте, как хотите.


- «Влияние разума», - произносят ребята в один голос.


- Именно, - хлопаю в ладоши, продолжая речь, - кружок телекинетиков. Так как, Джейн была старше Алисии, скорее всего, они были в разных возрастных группах, поэтому они не видели и не знали друг друга.


- Хочешь сказать, что следующей жертвой может стать кто – то из этой секции? – Эллисон отрывает взгляд от бумаг, смотря на меня, а потом бросает короткий взгляд на Скотта и Лидию.


- Вполне, да, - облокачиваюсь на стол, скрестив руки.


-Тогда нам нужно разделиться. Эллисон и Лидия поедут в этот кружок, чтобы побольше узнать о девушках, а мы со Стайлзом к Дитону, который должен уже приехать, - МакКолл шумно захлопнул папку и положил на стол.


- Но у нас сегодня обязательная вечеринка для первокурсников, - поднимаясь с кровати, заявляет Лидия, вставая на середину комнату, чтобы ее могли видеть все.


- Тебе хочется пойти на вечеринку или спасти чью – нибудь жизнь? – резко бросает Скотт, поднимая брови вверх, демонстрируя свое недовольство.


- Ребята, вы понимаете, что мы еще просто – напросто дети? Мы должны наслаждаться жизнью, а не портить ее, рискуя всем. Почему мы не можем отдохнуть хотя бы один вечер на нашей первой вечеринки в академии? Я хочу всего лишь расслабиться, потому что мы толком не отдохнули от всего, что было в прошлом, – Лидия потеряно смотрит на каждого из нас, ждет положительного ответа. Все – таки она права. Мы лишь грузим себя проблемами, не находя время для отдыха и личной жизни.


На несколько секунд в комнате висит молчание, которую разрывает мой папа, крик которого разносится по этажу:


- Стайлз! Ты рылся в моем кабинете?


- Черт! Окей, мы пойдем на вечеринку, но сначала все – таки разберемся с Алисией и Джейн, - пытаюсь переговорить крик отца, на что получаю одобрительный кивок друзей, и мы быстро выбегаем из комнаты, чтобы сбежать от предстоящих люлей.



Джип быстро домчал нас со Скоттом до поликлиники Дитона. Как всегда мы припарковались у заднего входа, и, быстро выйдя из салона, зашагали к входу. Дверь подалась, и мы оказались в уже знакомом помещении. Алан стоял у стола, что – то рассматривая в микроскоп. Услышав звук открывающейся двери, повернул голову в нашу сторону.


- Где ты пропадал? – сразу начал Скотт.


- Я ездил к своей маме, - отрываясь от прибора, произнес ветеринар, непонимающе уставившись на нас.


- К маме? – в один голос произнесли мы со Скоттом.


- К маме. Я вам об этом говорил, - мужчина облокотился на стол, приняв удобную позу.


- Ты молча уехал, когда мы привезли тебе бабочек, - голос Скотта хрипел, чем вызвал у меня недоумение. Он беспокоился, боялся за всех.


- Бабочки? Какие еще бабочки? – так, а вот это уже настораживает.


- Бабочки из трупа девушки, - помогаю Дитону вспомнить, хотя прекрасно понимаю, что с ним что – то не так. Дитон бы никогда не забыл о наших просьбах. Он бы вообще ничего не бы не забыл.


- Я не понимаю, о чем вы.


- Несколько недель назад мы приехали к тебе, чтобы ты помог нам. В лесу нашли труп девушки, в которой были черные бабочки. Ты попросил привезти нам их, мы нашли их и доставили тебе, а потом ты просто уехал.


Мужчина слушал все это, обескураженно смотря на нас, хмуря брови. Его загнали в тупик, из которого он не может выбраться.


- До того, как я уехал, было что – то странное? – с этого начал мужчина. - То есть, когда вы приехали ко мне с просьбой, было что – то странное в моем поведении? Еще что – то?


- Ты просто сказал, что понятия не имеешь, о чем идет речь.


- Я и сейчас не понимаю, о чем идет речь, - отвечает мужчина, оставаясь таким же хмурым.


- Ничего такого, что могло насторожить нас не было, - Скотт смотрит в пол, пытаясь вспомнить, но ничего не находит в своей памяти, но не я.


- Девушка, - резко бросаю я, а Дитон вскидывает бровь, обращая внимание на меня. - Когда мы приехали к тебе, ты разговаривал с девушкой.


- Стайлз, это его работа – разговаривать с людьми, узнавать причину болезни их животных, - вставляет Скотт, но он совершенно не понимает, что я хочу донести.


-Нет, это совершенно не то. Она выглядела слишком странно. Ее лицо было скрыто капюшоном, я мог видеть только ее красные губы и мимолетный взгляд, которым она посмотрела на меня. Я бы и забыл о ней, если бы в тот день, когда умерла Алисия, она не появилась снова. В точно таком же толстовке с капюшоном, точно таким же взглядом. Она сразу же нашла меня среди огромной толпы. Она будто чувствовала, что я заметил ее, - информация потоком льется из моего рта, что ни Скотт, ни Дитон не успевают все переварить. Их лица настолько выражают непонимание, что им кажется, что я несу полный бред. Если бы это было бы так.


Мужчина берет со стола телефон и набирает чей – то номер, на том конце провода которого ему сразу же отвечают.


- Бриттани? Ситуация теряет контроль. Бери Джаспера и приезжай ко мне.