My December

Глава 15

Девушка шла в темноту коридора — медленно, дрожа всем телом. Шла далеко-далеко, в пустоту, совершено не зная, что ее ждет за дверьми, ведущими в гостиную Когтеврана.

Ей было до боли омерзительно то, что приходилось делать. Совершать низкие, подлые поступки ради него — человека, которого Мария любит уже столько лет. И эта любовь такая неправильная, запретная. Любовь, о которой не должна знать ни одна живая душа, как и том, что порой случалось с братом девушки.

Это тяжелое бремя тащила лишь она одна и Карл, знающий всего часть головоломки. Мария была со Страцким, не смотря ни на что, забывая о том, что может пострадать, а Ленни даже не вспомнит, даже намека не останется в его голове.

Она делала то, что он просил, продолжая хранить это чертово, успевшее приесться, молчание. Когтевранец совершал ошибки, одну за другой, становясь все злее, все раздражительнее, все безжалостнее к людям, окружавшим его в то время, когда парень терял себя. А это было часто... последний год почти каждую неделю. Мария сходила с ума лишь от одной мысли о том, что ее брат, настоящий брат, больше не вернется никогда.

Это был самый большой страх, спрятанный где-то в глубине сознания девушки. Мария старалась зарывать его глубоко-глубоко, настолько, насколько это вообще возможно, так, чтобы он не смог пробраться наружу. И скрывала за маской на грани веселости, самообожания и стремления быть лидером среди всех.

Но порой, когда она смотрела на Страцкого и не видела в его темных глазах ничего, кроме неистового безумия, Финч теряла надежду на то, что когда-нибудь приступы Ленни прекратятся, что он больше ни разу не поднимет на нее руку и будет все тем же милым мальчиком. Но вера имеет свойство иссякать.

Тяжело вздохнув, блондинка дрожащей бледной рукой постучала в дверной молоток. Не прошло и минуты, как скрипящий голос прорезал тишину школы:

— Что ж ты, девочка, пожаловала в такой поздний час?.. — недовольно пробурчал страж — кажется, еще чуть-чуть и барабанные перепонки разорвутся от такого неприятного скрежета. — Кем было изобретено всевозможное зелье?

— Зигмунтом Баджем, — отчеканила Мария, сложив руки на груди. Про себя девушка тысячу раз прокляла все эти когтевранские заумные задачки. Меньше всего ей сейчас хотелось стоять темной ночью, посреди коридора на сквозняке и отвечать на дебильные вопросы. Не то, чтобы это было трудно, но все же, на взгляд Финч, — бессмысленно.