Узы

Глава 4

15 октября – 21 октября
День семнадцатый, четверг
Драко лениво наблюдал за Поттером, окруженным приятелями, и вертел в пальцах портключ. Эти портключи, выданные Дамблдором им обоим, были настроены как на их общую спальню, так и на спальни факультетов. С их помощью мальчики могли легко перемещаться из одной комнаты в другую без необходимости идти через весь замок каждый раз, когда забыли бы что-нибудь захватить с собой в одно из тех трех мест, где намеревались остаться.
Слизеринец с любопытством оглядел гриффиндорскую гостиную. Он уже бывал здесь раньше, в тот день, когда они с Поттером переезжали, но не достаточно долго, чтобы проникнуться. Сейчас, однако, он обратил внимание на мягкие кресла, неизбежную красно-золотую цветовую гамму отделки и переизбыток покрывающих стены портретов. Не так плохо. Даже при том, что скорее уютно, чем элегантно, но совсем неплохо. Он мог бы к этому привыкнуть. И, очевидно, ему придется.
Драко вытащил учебники. Он чувствовал себя не слишком бодрым и предпочел заняться зельями, которые всегда заставляли его сконцентрироваться. Мысль о том, чтобы прямо сейчас заниматься трансфигурацией, вызывала головную боль. До крайности трудный предмет – и до крайности скучный преподаватель. Драко отключился бы через пару минут, но он не хотел даже представлять себя спящим в кругу гриффиндорцев.
Он еще раз мысленно поблагодарил Снейпа за то, что тот организовал возвращение в общежития единственно правильным способом. В его сегодняшнем состоянии Драко не хотел бы оказаться рядом со слизеринцами, с их безошибочным чутьем на чужую слабость. Но ему вместо этого, без ущерба для имиджа, было предложено для начала отправиться в гриффиндорскую башню.
- Только не сиди там все время, - попросила Панси. – Мы тоже хотели бы тебя видеть, и плевать, скучает Поттер по своей компании или нет. Правда, ужасно раздражает, что все делается только ради душевных потребностей Бедного Маленького Потти. Чертовски типично для этой школы.
- Вернусь в конце концов, - пообещал Драко, - А у них, наверное, почти все время буду заниматься. Я сильно отстал.
- Правда? Ты не собираешься там поразведать для нас немножко? Например, раскрыть коварный гриффиндорский заговор по установлению мирового господства и все такое?
- Ради бога, это же гриффиндорцы. Их представление о коварном заговоре – «давайте как следует постараемся и рискнем жизнью без особых причин».
Драко мельком взглянул на Поттера, оживленно болтающего с третьекурсниками. О чем – слизеринец понятия не имел, так как наложил заглушающее заклятье сразу же, как только позволили элементарные правила приличия. Было немного странно сидеть посреди шумной вечеринки и не слышать ни слова, но определенно лучше, чем вести светскую беседу с поттеровскими дружками.
Слизеринец с головой ушел в зелья. Они настолько сильно отстали, что тоску наводила даже мысль о том, чтобы начать нагонять, и вместо этого Драко открыл главу об энергетических зельях. Этого им еще не задавали, но они с Поттером собирались завтра принять кое-какие снадобья, чтобы не заснуть на уроках, - хотя им предстояло посетить только половину занятий, - и было бы неплохо разобраться, что именно он собирается выпить.
Сонливость невероятно раздражала. Кто бы мог подумать, что сопротивление чертову проклятью приведет к такой слабости. Их, конечно, предупреждали и даже давали кое-какие материалы для ознакомления, но читать о том, что «пациент может испытывать серьезный упадок сил в течение нескольких дней», и проходить через это самому – совершенно разные вещи. Поттер коснулся его колена, Драко снял чары и поднял глаза.
- Что?
- Симус принес лакричные тянучки, хочешь? – гриффиндорец протягивал угощение. Драко улыбнулся – лакричные тянучки были его любимым лакомством из «Сладкого королевства».
- Спасибо, - сказал он Финнигану, когда тянучка растаяла и наполнила его рот вкусом лакрицы, который продержится еще час. Он опять наложил заглушающие чары и вернулся к зельям, но Поттер снова похлопал по его колену.
- Да?
- У нас тут еще жужжащие пчелки и...
- Поттер, отстань, пожалуйста. Некоторые больше заботятся об оценках, чем о вечеринках и поедании сладостей.
Гриффиндорец пожал плечами.
- Дело твое. Я просто не хотел, чтобы тебе было одиноко.
- Очень мило с твоей стороны, но я слизеринец в гриффиндорской гостиной. Одиночество – именно то, что я бы сейчас предпочел, спасибо.
- Намек понят, - ухмыльнулся Поттер и отвернулся, оставляя Драко заниматься без дальнейших помех.
«Довольно занятно, - мысленно отметил Драко, пытаясь разобраться в особенно запутанном вопросе, - как легко привыкнуть к некоторым вещам». Например, находиться в круге безмятежной тишины посреди вечеринки. Кроме случайных прикосновений руки или ноги Поттера или, время от времени, вторжения собственных непрошенных мыслей, действительно ничто не отвлекало его от предмета, которым он занимался.
И когда речь шла о таком сложном, требующем всего внимания предмете, как зелья, было нетрудно погрузиться в него и думать только о взаимодействии различных ингредиентов и соединениях, которые они образуют. Например, валериана, которую используют из-за успокаивающих свойств, почему-то становится стимулятором в комбинации с головастиками. Головастики превращают в стимулятор и кристаллы русалочьих слез, а порошок драконьей чешуи – в антидепрессант, и если удастся понять, каким образом они делают это со всеми тремя субстанциями, можно рассчитать, как использовать их для создания совершенно новых зелий. Истинный смысл зельеварения – в понимании свойств ингредиентов и их сочетаний, достаточном для создания собственных составов, не только в повторении... Он поднял голову, когда Поттер похлопал его по плечу.
- Да?
- Я хочу спать, - зевая сказал Поттер. – Ты еще не закончил?
- Я хотел дочитать последнюю главу...
- Малфой, ты читаешь почти два часа.
Слегка удивленный, Драко огляделся. Налицо были все признаки отшумевшего праздника – кубки и тарелки почти на каждой доступной горизонтальной поверхности, обертки от лакомств из «Сладкого королевства» на полу, и повсюду - следы от игры в подрывного дурака. В комнате оставались в основном старшекурсники, слегка притихшие, разговаривающие приглушенными голосами.
- И правда, - он заложил страницу, встал, потянулся и последовал за Поттером.
- Спокойной ночи, Гарри, - сказал Финниган, а затем, слегка поколебавшись, добавил: - ...и Малфой.
Драко обернулся, удивленный.
- Спокойной ночи, - ответил он машинально и слегка нахмурился, направившись вслед за Поттером вверх по лестнице в спальню семикурсников.
- Ты растерян, - отметил Поттер, пока они поднимались по ступеням.
- Я? Нет, конечно.
- Значит, удивлен.
- Нет. Может быть. Неважно. И прекрати читать мои мысли, это раздражает.
- Извини.
Поттер привел их в ванную, и они принялись умываться. Драко сморщил нос, заметив, что раковина и столешница вокруг нее забрызганы чьим-то бреющим зельем. Именно за это преимущество он определенно ценил собственные апартаменты – не приходилось делить туалетную комнату ни с кем, кроме Поттера. Будучи не самым опрятным человеком во всем остальном, тот, по крайней мере, поддерживал чистоту в их ванной.
- Остальные еще на вечеринке? – спросил Драко, когда они вернулись в пустую спальню.
- Малфой, сейчас только одиннадцать. Не говори мне, что слизеринские семикурсники в такое время уже в постельках.
- Одиннадцать? – Драко понял, что совсем потерял счет времени. Должно быть, из-за того, что в последние дни слишком много спал.
- Кроме того, мне кажется... эмм, думаю, они решили ненадолго оставить нас наедине, - добавил Поттер, когда они улеглись в постель.
- Слава богу, сейчас этого не нужно, - хмыкнул Драко. – И надеюсь, еще долго не будет.
Поттер нервно пожал плечами.
- Помфри и Эспозито сказали, что не знают, когда...
- Не дергайся раньше времени, - беспечно сказал Драко.
- Тебе легко говорить.
- Что?
- Для тебя же это не проблема, правда?
- Не проблема – хотеть трахнуть чертова девственника, которого находишь отвратительным и который в любом случае слишком напуган, чтобы попытаться сделать хоть что-нибудь? – саркастически поинтересовался Драко. – Нет, конечно, это очень приятно. Я в высшей степени рекомендую это каждому, кто желает заполучить язву.
- Ладно, забудь, - буркнул Поттер, поворачиваясь спиной.
- Разве это может не быть проблемой?
- Не имеет значения. Извини, что заговорил об этом.
Драко хотел было выяснить у Поттера, на что тот намекал, но потом решил, что на самом деле ему все равно.
- Отлично. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.

День девятнадцатый, суббота
- Господи, как хорошо дома, - вырвалось у Гарри посреди обсуждения последнего проигрыша «Пушек Педдл», и Рон улыбнулся.
- Все не могу поверить, что ты вернулся, - сказал он. Оба проснулись слишком рано для субботы, Рон сбегал в Большой зал раздобыть им завтрак, и теперь они сидели, потягивая какао и стараясь говорить потише, чтобы не мешать четырем другим мальчикам, все еще крепко спящим в своих кроватях.
- Ага, я тоже, - улыбаясь ответил Гарри.
Конечно, были и неловкие моменты. Например, вчера утром, когда покрасневший Рон разбудил его перед уроками, изо всех сил притворяясь, что не замечает Малфоя, спящего в объятиях Гарри. Но главное – он был дома, и это было здорово.
«Вот по чему я больше всего скучал, - размышлял Гарри. - Ничего особенного, просто побыть с друзьями и иметь возможность поболтать с ними обо всем и ни о чем».
- Страшное дело – с ним жить, да? Он действительно ужасный мерзавец?.. – Рон оборвал себя. – Ты уверен, что он спит?
- Да, вполне уверен. - Гарри хихикнул, оглянувшись на кровать, где из-под одеял едва виднелась бледно-золотистая прядь. – Я могу, в некотором роде, ощущать, когда он не спит. Не по-настоящему, но... это странно и действительно трудно объяснить. Словно если я на минуту замру и сосредоточусь, то смогу почти точно определить, что он чувствует. Так вот, прямо сейчас он спит.
- Это хорошо. Знаешь, Билл тоже рассказывал, что мог чувствовать Флер после их связи. Но не забывай, он знал ее еще до того, как они наложили заклятье уз. Так что не известно, сколько там было от заклинания, а сколько – от них самих.
- Скорей всего, понемногу и того, и другого. Хотя я тоже знал Малфоя – в смысле, до проклятья... только хорошего в этом, конечно, мало, - с легкой горечью заметил Гарри.
- Ага, это точно.
Повисло неловкое молчание.
- Все равно, я рад, что ты вернулся. Даже если тебе пришлось притащить его с собой.
- Я тоже рад.
- Тяжело тебе будет ночевать у слизеринцев.
- Да, знаю. Даже сидеть с ними в классе и за обедом достаточно трудно. Я согласен, что это только справедливо, - раз уж мы ночуем здесь, то день должны проводить с ними, - но они такие придурки. Вы-то относитесь к нему просто прекрасно...
- Чего он совершенно не заслуживает...
- А от них никакой благодарности.
- Ну, я так и думал. А он их, наверное, еще и подзуживает, да?
- Нет, - сказал Гарри, впервые осознав это. Малфой все еще высмеивал его на уроках, но совсем не так, как раньше, и он больше не подстрекал слизеринцев на издевательства. Мальчик нахмурился, перебирая в памяти события вчерашнего дня. – На самом деле... я думаю, это его беспокоит.
- Малфоя? Беспокоит, что слизеринцы ведут себя по отношению к тебе как идиоты?
- Да.
- Как думаешь, он не заболел?
Гарри рассмеялся.
– Нет, дело не во мне. Думаю, это потому, что он через узы чувствует то же, что и я.
- Гермиона так и сказала, когда МакГонагалл объявила, что вы возвращаетесь. Она прочла нам целую лекцию о том, что надо быть повежливей с Малфоем, или, по крайней мере, ему не грубить, потому что это может отразиться на тебе.
- Она была права.
- Ну да, я слышал об этом и раньше от знакомых, которые поженились, но, честно говоря, просто не увязывал с Малфоем. – Рон задумчиво отхлебнул какао. – Интересно, почему он не велел слизеринцам оставить тебя в покое, если это его нервирует?
- Он никогда такого не сделает. Сказать им, что лучший способ достать его – донимать меня? Это же слизеринцы, они ухватятся за любую возможность самоутвердиться за чужой счет. У меня такое чувство, что Малфой изо всех сил старается не подставляться. Он не захочет дать им подсказку, как потрепать ему нервы.
- Ты стал чертовски хорошо понимать слизеринцев.
- Не так давно прошел интенсивный курс, - кратко ответил Гарри.
- Эммм... прости.
- Забавно, чем больше я их узнаю, тем больше рад, что не из их числа.
- Точно-точно! - с жаром воскликнул Рон. Он почти минуту взбалтывал какао в кружке, а потом нерешительно спросил: - Как у тебя с ним на самом деле?
Гарри тяжело вздохнул.

- Лучше?
- Ну, все... все не так плохо. Он не такой уж мерзавец, когда узнаешь его поближе. Да, знаю-знаю, – лицо Рона приняло недоверчивое выражение, и Гарри рассмеялся. – Вот только... сам понимаешь, - наконец пробормотал он, беспомощно пожав плечами и полностью сосредоточившись на простом черно-белом узоре ободка своей кружки.
- Ага. – похоже, Рон тоже вдруг заинтересовался собственной кружкой. Он сглотнул пару раз, попытался заговорить, остановился, потом перевел дыхание и выпалил: - Гарри, что случилось, когда вы упали в обморок? Это потому, что ты... ммм, знаешь... потому, что ты сопротивлялся проклятью?
Рон залился краской, а Гарри помрачнел, хмуро уставившись в кружку, и кашлянул. Нет, это определенно не та тема, на которую он хотел бы беседовать с Роном – слишком личная, слишком смущающая, слишком...
Но это Рон. Они дружат шесть лет, вместе прошли сквозь огонь и воду, разговаривали обо всем на свете, включая появившийся интерес к женскому полу и собственные чувства по этому поводу, – почему он не может поговорить с Роном еще о чем-нибудь?
- Эмм... отчасти, - Гарри снова откашлялся. – Да, в основном из-за этого. Мы просто вывели друг друга из себя, потому что... ну... потому что.
Возникла долгая пауза, потом Рон решился:
- Почему ты сопротивляешься?
Гарри изумленно уставился на него.
- Он – Малфой, Рон. Ты бы захотел спать с ним?
Лицо Рона ответило за него.
- Но разве узы не должны были, ну, знаешь... сделать так, чтобы он казался тебе привлекательным?
- Да, должны были. И сделали.
- Правда? С ума сойти. Не могу даже представить себе.
- Хотел бы я, чтобы тоже не мог, - горячо заявил Гарри.
- Должно быть, это очень странно. А тебе когда-нибудь раньше нравились парни?
- Нет! Конечно, нет! – поспешно ответил Гарри, несколько шокированный тем, как обыденно прозвучал вопрос.
- Значит, это из-за маггловских заморочек насчет пар из двух парней или двух девушек?
Гарри пристально взглянул на друга.
- Что, это действительно совсем неважно для волшебников?
- Смотря для кого, я думаю. Кое-кто насмехается, но в основном магглорожденные или полукровки.
Гарри с улыбкой отметил про себя: в то время как большинство слизеринцев только и могли, что бросаться такими словами как оскорблениями, в устах одного из Уизли они были просто определениями, не содержащими большей нравственной оценки, чем «блондин» или «высокий».
- Но большинству чистокровных волшебников в самом деле наплевать, - продолжил Рон. – Фред однажды писал эссе по маггловедению как раз об этом.
- О чем?
- О различиях. Я, правда, мало что помню, но, кажется, там рассказывалось, как волшебников массово преследовали за колдовство, и это привело к тому, что мы начали сочувствовать другим преследуемым людям. О, и... ммм, кажется, там было еще что-то о древних магических ритуалах, связанных с сексом, иногда - с людьми одного пола. – Рон усмехнулся. – Правда, не знаю, насколько глубоким получилось это исследование, - думаю, он просто выбрал такую тему, чтобы иметь возможность включить в эссе побольше неприличных слов, обозвав их «цитатами».
Гарри рассмеялся. Рон ухмыльнулся, а потом снова стал серьезным.
- Это совсем неважно, Гарри.
- Для меня – важно.
- Значит, именно поэтому...
- Хотя, наверное, все же больше потому, что он Малфой, чем потому, что парень.
- Да? А знаешь, он совсем неплохо выглядит - для парня. – Гарри поперхнулся какао, и Рон, смеясь, потянулся постучать его по спине, но вовремя остановился. – Совсем неплохо.
- Поверь, я это уже знаю, - просипел Гарри сквозь смех.
- А я так понял, что его привлекательность на тебя сейчас не действует.
- Это нельзя мгновенно изменить. Я имею в виду, что не хочу, знаешь, делать что-то... эх. - Гарри встряхнул головой и бросил объяснять. – Я знаю, как он выглядит. Проблема не в этом.
- То есть, все дело лично в нем?
- Да.
Рон сочувственно кивнул.
- Тебе все равно когда-нибудь придется.
- Знаю. – Гарри наблюдал, как остатки какао бултыхаются в кружке. – Думаю, это отчасти потому, что... я не, ммм... я не хочу увлекаться им.
- Гарри, вы связаны.
- Я знаю, но... у нас сейчас наладилось, и иногда я думаю, что смогу с ним жить, что все будет в порядке, но потом вспоминаю – я хочу сказать, мы оба знаем, к чему он стремится. Кому служит его семья. Я не хочу иметь к этому отношения.
- Вы хоть раз поговорили об этом?
- Боже, нет.
- Уверен, что начать такой разговор было бы непросто. Но, Гарри, самое важное: к чему стремится Малфой и что может случиться, когда... я хочу сказать, если Ты-Знаешь-Кто... - это все в будущем. Это, может быть, даже совсем не случится. А то, что творится между вами, происходит прямо сейчас. Что толку беспокоиться о будущем, если вы позволите дурацкому проклятью убить вас раньше, чем оно наступит?
«Великолепно», - сказал себе Гарри. За утешениями Рона слышалось невысказанное предположение, что Гарри должен вступить в битву с Волдемортом - ради всеобщего блага - и снова победить его. И, конечно, он не сможет бороться, если будет мертв.
Каждый, черт бы их всех побрал, даже Рон, продолжает давить на него. Это всплывает даже в такие неожиданные моменты, как во время беседы о том, будет ли он доводить до секса эту чертову связь с Малфоем.
- Ты смог бы спать с ним, если бы был должен?
- Да, думаю, смог бы, - ответил Рон, задумавшись на минуту.
- Правда? С ним? Ведь мы говорим о Малфое. Он называл Гермиону грязнокровкой и желал ей смерти от василиска, когда ему было всего двенадцать. Все время издевался над тобой и твоими родными. Написал целую песню, только чтобы выставить тебя дураком. И это даже не вспоминая ни о его семье, ни о его политических взглядах.
Лицо Рона выразило легкое отвращение.
- Вот об этом я и говорю, - откомментировал Гарри.
- Да, но я на нем не женат. – Гарри отвел глаза. – Слушай, может, тебе нужно с кем-нибудь поговорить?
- Нет, - отрезал Гарри, внезапно почувствовав, что сыт по горло. – Я разговариваю с Люпином, с Помфри, даже с тобой. Следующей, наверное, будет Гермиона...
- Гарри, ладно тебе. Хватит. Я только пытаюсь быть другом.
- Вот и будь другом - прекрати, - отпарировал Гарри.
- Отлично, – обиделся Рон.
Повисло долгое, неловкое молчание. Рон на секунду прикрыл глаза, очевидно, вооружаясь терпением, и прокашлялся:
- Эмм...
Гарри взглянул на него.
- Так что насчет «Пушек Педдл»?
Гарри усмехнулся в ответ, это разрушило напряжение, и они вдруг громко расхохотались, забыв о соседях.
- Заткнитесь, придурки! – Дин сердито зарычал и швырнул в них подушкой - скорее сильно, чем точно.
- Поттер, ты что, хочешь, чтобы я тебя проклял? – сонно спросил Малфой. – Потому что я так и сделаю, если ты еще раз меня разбудишь.
- Прокляни и Рона заодно, - пробормотал Невилл, переворачиваясь и накрывая голову подушкой.
- Простите, - извинились друзья, и услышали негромкий всхрап со стороны Симусовой кровати.

День двадцать первый, понедельник
«О нет, пожалуйста!» - взмолился Гарри, внезапно осознав, что уже какое-то время пялится на Малфоя, восхищенный его быстрыми, отточенными движениями, в то время как тот почти закончил зелье ведьминого огня. Сам Гарри полностью отрешился от процесса варки, задумавшись о том, что в голубом свете пламени волосы Малфоя приняли совершенно потрясающий оттенок ледяной синевы.
«Нет, - с отчаянием думал он, - не сейчас, не снова, я еще не готов», - и его сердце сбилось с ритма, когда он встретился глазами с Малфоем. Слизеринец моргнул, вздрогнул и пролил из ложки травильный раствор. Чертыхнувшись, он быстро уничтожил беспорядок, прежде чем едкая жидкость прожгла парту; его руки слегка подрагивали. Помедлив, он глубоко вздохнул, признавая поражение, снова взглянул на Гарри и наклонился ближе.
- Поттер, - коснулся он Гарриной руки. – Не паникуй. Не стоит так убиваться.
Гарри с трудом сглотнул, крайне расстроенный тем, что слизеринец безошибочно разобрался в его эмоциях.
- Легко тебе говорить.
- Нет, не легко, - спокойно возразил Малфой. – Мне тоже невесело. Но ты паникуешь раньше времени.
- Я... не хочу обсуждать это здесь... - Гарри запнулся, чувствуя себя несчастным.
- Нет, конечно, нет, - успокоил его Малфой ровным, полным участия голосом. – Мы пообедаем во дворе, там и поговорим. Расслабься, Поттер. Это не конец света.
Инстинктивный отказ замер на губах гриффиндорца. Голос Малфоя звучал до странности умиротворяющее, его рука все еще лежала поверх руки Гарри, его пальцы слегка поглаживали Гаррино запястье.
- Что ты сейчас сделал? – с любопытством спросил мальчик, чувствуя, как паника отступает.
- То же самое, что и ты в госпитале, в тот день, когда приходил мой отец. – Гарри поднял брови. – Я расспросил Помфри и почитал об этом. Мне не нужно, чтобы в моем присутствии ты все время был настороже или боялся, что я изнасилую тебя во сне. Мне хватает собственных проблем.
Гарри кивнул. Конечно, в этом был смысл. Наверное, он должен был бы обидеться на то, что Малфой воздействовал на его эмоции в собственных целях, но, с другой стороны... Нет, слизеринец поступил правильно. Если внушенное им самообладание поддержало Гарри, то это хорошо, независимо от того, сделал ли это Малфой из эгоистичных или альтруистических побуждений.
Гарри кивнул еще раз и вернулся к работе.

Они устроились во внутреннем дворе, и Гарри почти доел первый бутерброд, прежде чем наконец спросил:
- Ладно, и что теперь?
- Я не хочу повторения того, что было в прошлый раз, - начал Малфой.
- Конечно.
- Поэтому я поговорил с мадам Помфри, и она предложила кое-что попробовать, чтобы в этот раз все прошло более гладко.
- Я не собираюсь...
- Речь не идет ни о заклинаниях, ни об афродизиаках для тебя, ничего подобного.
- Вряд ли нам понадобится второе, - уныло признал Гарри.
- Нет, если судить по прошлому разу. – Малфой доел бутерброд и принялся за яблоко. – Хотя не думаю, что будет так, как тогда, – задумчиво добавил он.
- Почему?
- Все изменилось.
- То есть?
С минуту Малфой изучал яблоко, а потом нахмурился, словно кое-что понял и был не слишком этому рад.
- Малфой?
Слизеринец слабо вздрогнул, словно успел забыть о присутствии Гарри, потом, к замешательству гриффиндорца, слегка покраснел и опустил голову, избегая встречаться с ним взглядом.
- Малф...
- Наши чувства друг к другу изменились, - торопливо выпалил блондин и вгрызся в яблоко.
- Что?
- Ты не злишься на меня каждые пять минут... или вроде того. И я знаю, что чувствую сам.
- Правда? – заинтересовался Гарри и требовательно спросил: - Ну и что же ты чувствуешь?
- Я тебя не ненавижу. Ты даже мне не так уж не нравишься. – Малфой подбросил недоеденное яблоко в воздух и взмахнул палочкой, заставив его исчезнуть. Он кашлянул, не сводя внимательного взгляда с палочки, которую перекатывал в пальцах. – Поттер, мы никогда не полюбим друг друга. Но это не значит, что мы не сможем заставить связь работать. Просто не бойся меня. Ничего не случится, если ты сам не захочешь. Не сможет случиться.
Гарри, нахмурившись, с сомнением глядел на него, и Малфой, по-прежнему серьезный, взял его за руку.
- Помфри сказала, что было бы неплохо установить основные правила, прежде чем ситуация станет слишком напряженной. Возможно, например, ты должен стать ведущим. Ты сам дашь мне знать, чего ты хочешь и когда хочешь, чтобы это произошло. Я ни на чем не буду настаивать.
- Это... не похоже на тебя, - сказал Гарри после долгого, потрясенного молчания. – На тебя кто-то повлиял?
- Нет, это просто зелье, помогающее сохранять терпение.
- Зелье?
- Ты не хочешь никаких зелий или заклинаний, ничего такого, по собственным странным маггловским причинам. У меня же нет против этого никаких возражений. Особенно когда речь идет о выборе между зельем и возможностью снова оказаться в госпитале.
- А если это повлияет на связующее заклятье?
- Я рискну. Серьезно, я не собираюсь снова влипнуть в то, что мы только что пережили.
Гарри обдумывал сказанное, глядя Малфою в глаза, пытаясь заметить лицемерие, или недовольство, или что-нибудь еще, кроме искреннего желания выбраться из ситуации самым безболезненным способом.
- Ладно, - наконец медленно произнес он. – Я... я согласен вести – только не знаю, есть ли в этом смысл. Не ожидай слишком многого.
- Не буду.
- Я все еще не смирился с этим.
- Не только ты.
- Думаю, да.
- Еще одно. Где ты хочешь ночевать?
- Не в подземельях... - начал Гарри, и Малфой усмехнулся.
- Кто бы сомневался. Ручаюсь, слизеринцы не пожалеют сил, чтобы взломать любые чары - хоть запирающее заклятье, хоть заклятье секретности - на пологе моей кровати. Хотя бы только для того, чтобы выяснить, кто сорвет банк. – Гарри против воли хихикнул. – Особенно заинтересован Забини; думаю, мы стоили ему уже около десяти галеонов. Он держал пари, что мы переспим в тот день, когда отрубились в Большом зале. Теперь он сделал новую ставку, но не говорит, на какой день.
- Почему?
- Считает, что я сам поставил.
Гарри неожиданно громко расхохотался.
- А ты ставил?
- Ну, я же не должен говорить тебе, правда? Это сведет на нет мою затею с «терпением».
Гарри снова засмеялся, заметив, что напряжение резко упало, и поражаясь, что какое-то зелье смогло заставить Малфоя вести себя прилично. Возможно, стоит предложить ему продолжать принимать снадобье, пока они живут вместе.
- Что ж, значит не Слизерин, - Малфой вернулся к теме. – Что ты предпочитаешь: Гриффиндор или нашу квартиру?
- Я... я не знаю.
- Решай сам. Мне все равно.
- Ладно. - Гарри на минуту задумался. – Не знаю... я рад вернуться в башню... хотя не хочу... я имею в виду, если мы, знаешь, на глазах у всех... ммм, я хочу сказать, что...
- Поттер, ты лепечешь что-то невнятное, - фыркнул Малфой, и Гарри покраснел. – Слушай, не нужно сейчас ничего решать. Я только хотел... не знаю даже, убедиться, что ты не впадешь в отчаяние на пустом месте, раньше чем для этого возникнет повод.
- Хорошо, - с дрожью в голосе сказал Гарри. Он принялся за второй бутерброд, и они закончили обед в почти дружеском молчании.
- Так, - Малфой взглянул на часы. – Десять минут до чар. Ты готов?
Гарри кивнул:
- Да.

День двадцать третий, среда
«Наверное, я никогда не прекращу принимать зелье терпения», - думал Драко, оцепенев и героически пытаясь не обращать внимания на то, как выглядит и какие звуки издает Поттер, которому снится кое-что... интересное.
Слава богу, полог задернут. И слава богу, они в гриффиндорской башне, где никто не попытается взломать запирающие заклятья.
И ему нужно еще зелья. Или чего-нибудь другого.
Драко повернулся спиной к Поттеру, который, правду говоря, не делал ничего такого, что не связанный с ним человек мог бы посчитать возбуждающим. К сожалению, такое уж было его слизеринское счастье: покрасневшее лицо, сбивчивое дыхание, рука, шарящая по одеялу, хватающая пустоту, и кое-какие легкие... ритмичные движения были для Драко признаками того, что Поттер видит невероятно яркий эротический сон.
Гриффиндорец слегка задохнулся, и Драко почувствовал, как отозвалось его собственное тело; этому не могло помешать даже усердное повторение в уме арифмантических таблиц. Будь они в своих апартаментах, Драко уже давно сбежал бы в ванную и разобрался с этой проблемой. К несчастью, они ночевали в общежитии, приближалось время подъема, и Симус Финниган имел скверную привычку вставать ни свет ни заря, а Драко, в его теперешнем состоянии, совершенно не хотел столкнуться с кем бы то ни было.
Поттер вздохнул и повернулся на бок, теснее прижавшись к Драко и уткнувшись ему в плечо. Такое достаточно часто случалось, когда они спали, но это не имело ничего общего с тем, что происходило сейчас. Потому что Драко не спал, а Поттер, вытянувшийся рядом, обняв слизеринца... делал кое-что.
Ни одно зелье с этим не справится, понял ошеломленный Драко. Он хотел, ему было просто необходимо повернуться лицом к Поттеру, прижаться к нему еще ближе, двигаться с ним в унисон, и позволить сну гриффиндорца завести их... куда заведет. И, черт побери, если бы Драко все еще спал, так бы, скорее всего, и случилось. Они оба проснулись бы немного липкими, ничего или почти ничего не помня о том, как дошли до такого, и это, возможно, разрушило бы еще один барьер между ними.
А действительно... Почему бы так и не сделать? И притвориться, что спал?
Потому что Поттер почувствует, что Драко виноват.
Виноват?! В чем? В том, что кончил, разрядив напряжение, вызванное связью, которой он не желал, и супругом со странными маггловскими причудами, которому снился мокрый сон в постели с Драко? Разве позаботившись о себе в такой ситуации можно испытывать чувство вины?
Но Поттер, совершенно очевидно, воспримет как злоупотребление то, что его тело – не спросив согласия – использовали для сексуального удовлетворения.
Черт.
«Нет, - сказал себе Драко, когда дыхание Поттера прервалось и он глухо застонал. - Должен же быть предел. Я обещал не настаивать, а не позволять ему делать все что угодно - независимо от того, как это отразится на мне».
Ему семнадцать – напомнила окрепшая под действием зелья терпения благородная сторона Драко, удерживая его в рамках. Это долго не продлится. Надо просто подождать, пока это кончится; не дать ему почувствовать в полузабытьи...
Да пошло все к черту – нет, действительно, твою мать! – возразила другая сторона. Мне тоже семнадцать. И я больше не могу.
Он повернулся и встряхнул Поттера, пытаясь разбудить.
- Что?.. – гриффиндорец распахнул глаза и уставился на Драко, полностью сбитый с толку, еще не совсем проснувшийся и очень возбужденный.
- Просыпайся, - рявкнул Драко. – Тебе снится сексуальный сон, и это меня чертовски нервирует.
Глаза Поттера распахнулись еще шире, когда он наконец проснулся.
- О, ммм, ох... - он вздохнул, очевидно ощущая следствие своего сна, и беспокойно заворочался.
- Прекрати! – резко потребовал Драко.
- Ты, наверное, шутишь, - пробормотал Поттер, переворачиваясь на живот и закрывая глаза. – Я просто не смогу остановиться. Ты даже не представляешь, насколько...
- Еще как представляю! Я и так все это время не спал; и если ты не хочешь, чтобы я на тебя набросился, ты немедленно прекратпф... - Поттер закрыл ему рот рукой.
- Заткнись, - яростно прошипел он. – Мне плевать, что ты там будешь делать, сам о себе позаботься, мне-то что... ох, - он закусил губу и сунул руку под одеяло.
Этого было вполне достаточно, и Драко последовал примеру. После нескольких минут приглушенных стонов и шороха простыней оба задохнулись и наконец затихли, вытянувшись на кровати.
Утомление охватило Драко; его грудь все еще вздымалась, мысли путались, а глаза слипались.
Надо надеяться, Поттер от этого не спятит.
А, да какая разница.
И правда, никакой.
Тишина нарушалась только звуком их постепенно успокаивающегося дыхания.
Наконец Поттер прокашлялся, прошептал очищающее заклинание и сел. Драко выдержал паузу, сделал то же самое и сел рядом, с любопытством уставившись на гриффиндорца. Тот раскраснелся, чего и следовало ожидать, старательно избегал встречаться взглядом с Драко, чего также следовало ожидать, и был крайне смущен. Слизеринец заскрежетал зубами от разочарования – такой пустяк, всего лишь двое парней, кончивших в одной кровати, даже не касаясь друг друга, черт возьми - но очевидно это выходило за рамки каких-то непостижимых маггловских моральных норм, как, впрочем, и можно было предположить.
Ему вдруг стало интересно, как люди вроде Поттера вообще живут в общежитиях. Вряд ли он впервые увидел эротический сон в присутствии другого парня; и Драко в высшей степени сомневался, что другие гриффиндорцы были евнухами. Не накладывал же Поттер каждый раз на себя Обливиэйт? Или он так смутился потому, что это произошло, когда слизеринец был с ним в одной постели? Или, может быть, в основном потому, что ему снился именно Драко?
Слизеринец разочарованно вздохнул и яростным пинком откинул одеяло.
- Что? – резко спросил Поттер.
- Ничего, - пробормотал Драко, потянувшись раздернуть полог. Гриффиндорец подскочил и схватил его за руку.
- Ты на меня сердишься.
- Чертовски верно! Неужели обязательно так напрягаться из-за всякой ерунды? Неужели нельзя хоть один раз... а, забудь. - Драко отпихнул Поттера прочь.
- Что? Нельзя хоть один раз – что? – громче повторил тот.
- Хоть один... То, что сейчас случилось, такая ерунда, а ты... Я так и знал, что если... Черт! – Драко понял, что от расстройства выдал совершенно бессвязную тираду.
- Это не ерунда, - резко оборвал его Поттер. – Мне снилось... снилось... а потом... - он рухнул на кровать, пряча лицо в ладонях. – Проехали. Ты все равно не поймешь.
- Не пойму – что? Что ты расстроился из-за глупейшей... Я даже сосчитать не могу, сколько раз слышал, как кто-то из соседей дрочит, или явно видит мокрый сон, или... Такое все время случается, а ты словно...
- Чего? – Поттер нахмурился, искренне озадаченный. На минуту они замерли, таращась друг на друга. – Думаешь, я расстроился, потому что мы оба только что вместе кончили?
Драко в замешательстве осел на кровать.
- А ты не?..
- Боже, конечно, нет, - ответил Поттер. – Я девственник, а не монах.
- Тогда в чем дело?
Поттер отвел глаза.
- Мне снился ты.
- Ах, какой ужас, - поддел его Драко. – Ты что, совсем не слушал, что мадам Помфри рассказывала в самый первый день?
- Нет, это... это совсем другое.
- В каком смысле - другое?
Поттер помотал головой, стиснув зубы, и Драко почувствовал: гриффиндорец совершенно не готов поделиться тем, что ему приснилось. Блондин приготовился выдать убийственную насмешку – и заткнулся.
Возможно, сейчас на редкость удачный момент попрактиковаться в терпении, понял он.
Ладно. Никто не скажет, что Малфои боятся неизвестного.
Хотя, если подумать, Малфои не были так уж бесстрашны, когда доходило до дела. Проницательные, хитрые, расчетливые – да, но бесстрашие они обычно предпочитали оставлять на долю низших, менее ценных людей, таких, скажем, как гриффиндорцы.
К несчастью, этот конкретный гриффиндорец на самом деле был весьма ценен, поскольку и благополучие Драко, и даже его жизнь сейчас в значительной степени зависели от него; и проницательность, хитрость и расчетливость требовали проявить терпение, которое, тоже к несчастью, было для Драко неизвестной территорией.
Он встряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок, прогнать нерешительность, гнев, посторгазменный туман и взять себя в руки. Ну, взять себя в руки настолько, насколько возможно после такого пробуждения, да еще и с гриффиндорцами сразу за пологом кровати.
- Ладно, ладно. Извини, что спросил, - сказал он и получил исключительное удовольствие видеть полностью ошеломленного Поттера. Устало улыбнувшись, Драко продолжил: - Значит, ты не расстроен тем, что случилось, когда я тебя разбудил?
- Нет.
- Хочешь сказать, я бы мог... мне не нужно было каждый раз убираться вон из кровати? Ты бы не расстраивался?
- Каждый раз? Сколько?..
- Пять или шесть, я не считал.
Гарри хихикнул.
- Нет, на самом деле, если подумать, я, наверное, расстроился бы, ммм... раньше.
- Но теперь ты не возражаешь?
- Нет.
Отлично.
Где бы еще применить это терпение? Поттер выглядит расслабленным, и они, кажется, миновали бурю, которую могли вызвать как их утренние действия, так и то, что гриффиндорцу приснился смущающий сон – о чем бы он там ни был. И Поттер не возражал против присутствия Драко в постели, когда оба они были возбуждены, - а это шаг в нужном направлении.
Вполне возможно, что этого достаточно – на сегодня... или, по крайней мере, на сейчас. Драко мысленно поздравил себя и постарался не слишком задумываться о том, что еще только шесть утра, а он уже чувствует себя совершенно измотанным.
Гребаное проклятье.
- Пойду, душ приму, – он поднялся. – Я снимаю чары секретности?
- Да, давай.

Утро начиналось совсем неплохо, напомнил себе Драко, пытаясь определить, что не так с его зельем. Нужно было выбрать другого партнера, понял он, потому что работать с Гойлом было куда хуже, чем одному. Обычно у них не возникало проблем; зелья были до смешного просты, от партнера требовалось только следовать инструкциям, делать грязную работу и не мешаться под ногами. Но в такой день, как сегодня, когда Драко был настолько рассеян из-за присутствия Поттера, что с трудом вспомнил бы собственное имя, неспособность Гойла думать своей головой привела к серьезным неприятностям.
Было ясно, что проблема возникла отчасти из-за того, что Драко не был достаточно точен и, велев Гойлу измельчить скорлупу драконьих яиц, не уточнил, каким образом это сделать. В результате тот растер ее в порошок вместо того, чтобы просто разломать. Драко же был слишком занят, пытаясь вычислить, сколько крови нужно добавить, и не заметил, что делает Гойл, пока не стало слишком поздно.
Он уныло вгляделся в густую синюю массу, застывающую в его котле, отмечая контраст с котлом Поттера и Грейнджер, наполненным слегка булькающей жидкостью, сияющей именно тем аквамариновым оттенком, который описал Снейп.
- Лучше переделай, - посоветовала Грейнджер, заглянув в его котел.
- Отвали, - рявкнул Драко.
- Малфой, она просто хочет помочь, - встрял Поттер.
- Мне не нужна ее помощь.
- А я думаю, нужна, - Поттер уставился в его котел. Драко нетерпеливо отпихнул его прочь. – Малфой.
Спокойный голос заставил Драко вздрогнуть, он встретился с гриффиндорцем глазами и отвел взгляд. Будь оно все проклято. Он не может сосредоточиться. Ему нужно думать, как спасти проклятое зелье, а он не может даже вспомнить, для чего оно применяется; и все, что Драко действительно хочет сделать – это вернуться назад во времени, в сегодняшнее утро, прикоснуться к Поттеру, притянуть его ближе, провести руками по его телу...
- Твою мать! – выпалил он, когда Поттер прикоснулся к нему. Драко машинально накрыл руку гриффиндорца своей, содрогнулся, почувствовав его дрожь, и поднял на него глаза. Поттер слегка хмурился, его ярко-зеленые глаза затуманились, губы приоткрылись, и невозможно было отвести от него взгляд.
- Гм, - вежливо кашлянула Грейнджер, и мальчики испуганно вздрогнули. – Я так понимаю, вы оба немного отвлеклись?
Драко рассерженно отвернулся, отбросив руку гриффиндорца. Достаточно плохо быть связанным с Поттером; то, что в комплекте с ним идет грязнокровка, только добавляет унижения. Даже в лучшие времена от Драко требовалось немалое самообладание, чтобы быть с ней вежливым, а сейчас определенно не лучшие времена.
- Гарри? – Драко услышал, как она позвала и Поттер хмыкнул в ответ. – Как ты думаешь, может, вам лучше не ходить на уроки, пока вы... не разберетесь с этим?
- Остаться на второй год, ты имеешь в виду? – оборвал ее Драко. – Нет, спасибо.
- Большинство новобрачных берут отпуска или, по крайней мере, меняют работу на менее ответственную, пока...
- Премного благодарен за обширное исследование - о котором, кстати, тебя никто не просил - того, что ты и так знала бы, если бы выросла в волшебной семье. Ты прочла «Пособие для магглорожденных по обычаям волшебного мира» или «Как скрыть свою грязнокровность»?
- Малфой! – рявкнул Поттер.
- Не хочет слышать такие вещи, так пусть не сует нос в мою личную жизнь!
- Она пытается помочь, ты!..
- Мне не нужна ее помощь!
- Ну да, ты же так здорово справляешься сам! – съязвил Поттер, глядя на застывающее зелье.
- Иди к черту, - прошипел Драко.
- Уже здесь, спасибо.
- Заткнись.
Поттер зарычал от раздражения, и Драко демонстративно повернулся к нему спиной, жестом велев Гойлу очистить котел, в то время как сам пытался последовательно записать, что, по его мнению, пошло не так – и почему. Изо всех сил стараясь не обращать внимания на пылающее от жара лицо, на закипающий гнев, на то, что его тело изнывало от желания придвинуться ближе к Поттеру.
Слизеринец несколько раз глубоко вздохнул, встряхнул головой и постарался настроиться на рабочий лад: просмотрел сделанные записи и приятно удивился, заметив, что хоть они и не дотягивали до его обычного уровня, все же оказались вполне связными. Он высушил чернила и скатал пергамент.
Что ж, начнем сначала. Он перечитал список ингредиентов и мысленно застонал. За многими из них действительно нельзя было посылать Гойла, потому что тот не сможет отличить, например, когти хохлатой летучей мыши от когтей мыши-эполетницы – он вряд ли сможет сказать, чем летучие мыши отличаются от змей. К несчастью, Драко сейчас и сам был не слишком уверен, что сможет сказать это.
Поманив Гойла за собой к кладовке, он решительно выбросил из головы все, кроме списка ингредиентов.

Драко добрел до слизеринского стола в Большом зале и опустился на скамью, задаваясь безрадостным вопросом, каких еще неприятностей можно сегодня ждать. После зелий и трансфигурации ему хотелось только вернуться в кровать и забыть весь этот неудачный день.
С одной стороны, хорошо, что на трансфигурации не было воинственно настроенных гриффиндорцев, бросающих убийственные взгляды на Большого Плохого Слизеринца, который заставил страдать Маленького Святого Гарри. С другой стороны, плохо, что это был слизеринский урок. Половина студентов, кажется, даже не задумывалась, что если разозлить Поттера, Драко тоже будет не по себе. Другая половина об этом подумала и пришла к выводу, что это шикарная идея. Нотт, разрази его Мордред, даже умудрился пару раз «случайно» столкнуться с ними обоими за время урока, и обжигающая боль - Драко мог бы в этом поклясться - раз от раза становилась сильнее. Не считая того, что эта боль заставила мальчиков сторониться соучеников и держаться все ближе друг к другу; а учитывая то, что происходило между ними сейчас, это вовсе не было удачной идеей.
А после обеда их ждали чары с Гриффиндором. Прелестно.
- Был слишком озабочен кое-чем на зельях, да, Драко? – небрежно бросила Миллисент Булстроуд, усаживаясь напротив них.
Замечательно.
Им пока удавалось скрывать растущее влечение друг к другу, хотя после того, как мальчики начали зачаровывать полог, соседи по гриффиндорской спальне время от времени бросали на них любопытствующие взгляды. Но действие зелья терпения, а также то, что они прекратили ссориться и чувствовали себя куда спокойней друг с другом, – все это привело к тому, что, сопротивляясь своим чувствам уже два дня, они пока еще не дали явного повода для сплетен.
Однако все хорошее когда-нибудь кончается, понял Драко, заметив, что соседи по столу перешептываются и переглядываются, и постарался собраться с силами. Поттер, слава богу, как обычно за слизеринским столом, воспользовался заглушающими чарами и, поглощая еду, читал учебник астрономии. Это было к лучшему, так как означало, что Драко не понадобится отвлекаться на вызванные пересудами эмоции гриффиндорца.
- Я слышала об этом на астрономии. Как удалась вторая попытка сварить зелье? – спросила Миллисент с невинным видом, ухмыльнувшись, когда Драко вспыхнул.
- Прекрасно, - буркнул он в кубок с тыквенным соком.
- С первой-то были проблемы, как я поняла?
- Да.
- Немного... отвлекся, да?
Драко положил на стол нож и вилку и спокойно смотрел ей в глаза, пока ее ухмылка не исчезла и не сменилась слегка обеспокоенным выражением. Его слегка подбодрило, что он – или его семья – все еще имеют достаточно влияния, чтобы заставить других слизеринцев поостеречься злить одного из Малфоев.
Что ж, теперь Миллисент выглядела очень взволнованной. Он удерживал ее взгляд еще несколько минут, обдумывая возможные ответы и отвергая их один за другим, и выбрал безопасный и утонченный: вернулся к еде, полностью игнорируя слизеринку.
- Драко, - Панси Паркинсон присела рядом и продолжила, понизив голос: - Как бы мне ни было противно хоть в чем-то соглашаться с Гермионой Грейнджер, она, скорей всего, права. Подумай, может быть вам действительно лучше устроить каникулы, хоть ненадолго?
- Нет, - коротко ответил он.
- Драко...
- Я сказал – нет. Не хочу потом нагонять пропущенное. Или, того хуже, остаться на второй год в этой пародии на школу.
- Но...
- Паркинсон, твоего мнения не спрашивали, - холодно отрезал Драко; его подруга закатила глаза и встала.
- Тогда, могу поклясться, вы снова попадете в госпиталь, - язвительно предрекла она. – Ох уж эти мужчины! Вы совершенно невыносимы, почти поголовно! – Панси вылетела из Большого зала, и Поттер нахмурился, глядя ей вслед.
- Что с ней такое? – спросил он, сняв заглушающие чары.
- Думает, что нам нужны каникулы, - лаконично ответил Драко.
- Никогда бы не поверил, что увижу, как Паркинсон хоть в чем-то согласится с Гермионой.
- Вот и увидел. Давай, восстанавливай свою заглушку.
- Что за черт с тобой творится? – рассердился Поттер. – Забыл принять зелье терпения?
- Отвали.
- Значит, да?
- Ты о чем?
- Зелье не принял?
- Принял. Но когда речь идет о тебе и твоих прихлебателях – «и о моих собственных прихлебателях», - добавил он про себя, – с этим никакое зелье не справится. Оно не может чудесным образом излечивать идиотизм.
- Может, тебе стоит попросить Снейпа сварить зелье, которое излечит тебя от манеры вести себя как полный ублюдок?
- Отвали, я сказал.
- Что ж, хорошо. – Поттер встал, и Драко схватил его за руку, чтобы заставить сесть на место.
- Я еще не доел, - прошипел он сквозь стиснутые зубы, и почувствовал, что гриффиндорец внезапно вышел из себя.
- Уже доел. – Поттер схватил тарелку Драко и шваркнул об пол, где она и разбилась под тревожные возгласы слизеринцев. Гриффиндорец шагнул прочь, и Драко снова дернул его за руку, заставив покачнуться. – Отцепись от меня!
- Что ты творишь?! Сядь сейчас же!
- Я сказал – ОТЦЕПИСЬ! – Поттер, выдернув руку, направился к двери, и разъяренный Драко последовал за ним.
- Верни СЕЙЧАС ЖЕ свою жалкую задницу за стол! – он снова схватил Поттера, но добился только того, что сорвал сумку с его плеча. Драко отшвырнул ее, перья и учебники разлетелись по полу, чернильница разбилась вдребезги, и ее содержимое забрызгало все вокруг.
- Не смей мне приказывать, ТЫ, кусок дерьма!
- ЗАТКНИСЬ!
Драко опять попытался схватить Поттера, но тот развернулся и с силой толкнул слизеринца, заставив его сделать несколько шагов назад, почти до самой стены.
- ПОШЕЛ К ЧЕРТУ! – заорал Поттер, гнев и ненависть вспыхнули в нем с бешеной силой, вызывая ответную ярость Драко, и внезапно наступила тишина, когда в Большом зале потемнело и запахло озоном.
- Какого черта ты творишь?! – ужаснулся слизеринец.
Страх леденящим холодом бежал по спине, кожу покалывало от заряженной атмосферы. Драко слышал, что поттеровские истерики вызывали магические бури, когда тот был ребенком, но, проклятье, как такое могло случиться сейчас, на седьмом курсе?!
- Пытаюсь убраться от тебя подальше! – выпалил гриффиндорец в ответ; Драко почувствовал, что тот сам напуган силой, выходящей из-под контроля, и это совсем не обнадеживало.
- Поверь, я ничего другого бы не желал... - Драко почувствовал, как в Большом зале поднялся ветер, и сглотнул, увидев, что Поттер побледнел. – Возьми себя в руки, черт тебя побери! Ты уже не безмозглый сопляк!
- ЗАТКНИСЬ!!! – Поттер снова отпихнул слизеринца. В ответ Драко – страх которого перед несдержанностью Поттера сейчас проигрывал собственному вскипающему гневу – толкнул гриффиндорца намного сильней, чем хотел, и тот звучно ударился головой о стену.
Ярость захлестнула Поттера с головой. Он кулаком заехал Драко в челюсть; слизеринец зашатался, и его рот наполнился кровью. Поттер снова занес руку, но Драко блокировал удар, и в это время порыв ветра вдребезги разбил окно прямо над ними; студенты закричали и, толкаясь, бросились прочь, подальше от падающих осколков. Кажется, кто-то помчался звать учителей.
- ПОТТЕР! ПРЕКРАТИ!
Поттер снова попытался схватить его, и Драко опять его оттолкнул, потом сильно ударил в живот, а когда гриффиндорец согнулся пополам, наподдал коленом ему в лицо. Из разбитого поттеровского носа потекла кровь, и, глядя на это, Драко испытал сильнейшее удовольствие, хотя сам ощущал боль этого удара.
Он даже не сознавал, что решил выхватить палочку, пока она не оказалась в его руке; в этот же самый момент Поттер выхватил свою... но неожиданно прогремевшее «PETRIFICUS TOTALUS!» заморозило обоих на месте.
- EXPELLIARMUS! – пророкотал еще один голос, и палочки вылетели из их рук.
В Большом зале воцарилась оглушительная тишина.
Драко ощутил пустоту в животе; он не мог даже закрыть глаза, чтобы не видеть Поттера - его смертельно бледного лица и крови, стекающей ему на рубашку, - и чувствовал, как кровь сочится из угла его собственного рта и капает на воротник.
Вот теперь они действительно влипли. Это было... ужасно. Их наверняка исключат. Они напали друг на друга физически и магически, повредили школьное имущество и подвергли опасности других студентов. Что теперь с ними будет?
А ведь утро началось совсем неплохо, безрадостно вспомнил Драко. Как вышло, что они чуть не прокляли друг друга еще до полудня?
- Finite incantatum. А теперь, если вы не хотите, чтобы вас немедленно исключили, спокойно идите за мной в кабинет, - велел Дамблдор, и его мягкий тон мало соответствовал строгим словам.
Подошел Снейп, держа в руке их палочки, и указал им на дверь.