In search of immortality |Liam Payne|

Глава 8

— Что теперь делать с ней? — поздней ночью, когда в комнате, где находилась Эрин все затихло, проговорил Джозеф.

      Я поднял голову. Мои глаза еле видели из-за красноты и слез, а прислуга, казалось, был полностью спокоен. А я вот так и не смог успокоиться. Амидра крушила все, что попадалось ей под руку в моей комнате, а я сидел под дверью и слушал.

— Пускай успокоится немного, выпустит пар, а потом переведешь ее в верхнюю комнату с ванной. Я скажу, чтобы ее приготовили, — совсем тихо проговорил я, и, наконец, встал с колен.

— Она теперь тоже?.. — "умрет", произнес Джозеф, и все спокойствие с его лица разом сняло. Я отрицательно покачал головой, грустно улыбнулся, и, повернувшись, пошел в свой кабинет. А прислуга так и остался стоять под дверью, слушая наставшую тишину.

***

      Прошли две недели, долгие и самые ужасные две недели. Погода будто знала настроение Эрин, стала отвратительной: каждый день лил дождь, ни на минуту не останавливался. Дорога увязла, и больше никто не мог выехать из моего особняка. Продукты постепенно заканчивались, и, теперь, приходилось все брать из дальних кладовых.

      А что же с девушкой? Для нее комната уже давно была приготовлена, но... она не собиралась туда перебираться. Эрин ничего не ела, кидалась подносом в Джозефа и ночью кричала не своим голосом. Наверное, ей снились кошмары.

      Каждую ночь я ворочался на диване в кабинете, не в силах уснуть, слушая дикие крики из своей спальни. Мне хотелось что-то сделать с этим, но я не мог... я не мог просто так зайти к ней. И эти две недели показались мне сущим адом, пока над особняком, в пятницу, не зашло солнце.

      Погода начала улучшаться, и первое, что я почувствовал, когда открыл глаза, - легкое дуновение ветерка из приоткрытого окошка. Как ни странно, настроение у меня было чуть приподнятое.

      Я прошел в кухню, быстренько одев халат. Пахло заваренным кофе, около стола стоял Джозеф и накладывал в поднос что-то. Подойдя поближе, я заметил, что это была каша и сок в стакане.

— Это для Эрин? — испугав бедного Джозефа, проговорил я. Прислуга даже подпрыгнул от неожиданности и повернулся ко мне с широко открытыми глазами.

— Д-да... она сама попросила поесть. Я изучил несколько слов, да, — будто волновался, говорил слуга, и по его лицу медленно расплывалась заботливая улыбка. Ему было в радость присматривать за этой девушкой... Может, это потому, что я оторвал его от всех родственников и силой заставил прислуживать себе?