Вернись и полюби меня

Часть 4

Северус лежал на промерзшей земле, чувствуя себя так, словно все мысли в его голове перемешались от встряски.

В своей легилименции он был уверен. И Лили совершенно точно звала Гарри.

"Это невозможно, — подумал он, — это абсолютно..."

"Почему нет? — поинтересовался внутренний голос с безупречной логичностью равенкловца. — Ты же здесь".

Он должен был выяснить — узнать, в самом ли деле...

Внутренний голос, продолжая прикидываться равенкловцем, сообщил, что раз он сам вернулся в прошлое и раз ошибка в легилименции исключается, то такое объяснение выглядит наиболее разумным. Но какая-то его часть все еще не могла в это поверить; это неверие подняло его с земли и погнало через детскую площадку и дальше по улице — до самого дома Лили...

Там внутренний голос услужливо заметил, что забарабанить в дверь, требуя немедленно его впустить — вернейший способ убедить миссис Эванс, что в дом ломится опасный псих, а потому полицейским не помешало б заглянуть к ней с рождественским визитом. Как же он привлекал внимание Лили в прошлом? Конечно, был и традиционный способ — гравий в окошко, но Лили, помнится, частенько взбиралась к себе в комнату по стелющемуся по стене плющу, когда Петунья за ней шпионила. Северус всегда боялся, что ветка сломается, Лили упадет и сломает шею, и тогда...

Он подергал за плющ, нащупал за ним шпалеру и полез наверх. В комнате Лили горела лампа, но шторы были задернуты, и видно никого не было. Если Петунья опять где-то подкарауливает — ей-богу, он проклянет паскудную девку, и плевать, отследят это в Министерстве или нет...

Северус дотянулся до окошка и постучал. Никто не ответил, и, немного выждав, он постучал снова.

На ярко освещенных шторах нарисовалась черная тень, и сквозь тонкую оконную раму до него донесся лихорадочный голос Лили:

— Это ты, Северус? Если да, то уйди, пожалуйста!

— Конечно это я! — прошипел он в ответ. — Кто б еще полез к тебе в окошко?!

Штора отдернулась в сторону, Лили сердито уставилась на него сквозь стекло — и только тут вспомнила, отчего сбежала с детской площадки. Глаза ее расширились, и она снова нырнула в свое укрытие.

— Уходи! — повторила Лили приглушенным голосом.

— Твоего сына зовут Гарри Джеймс Поттер, — Северус попытался говорить так, чтобы его было слышно в комнате — только там, и нигде больше. — У него... твои глаза.