Вернись и полюби меня

Часть 19

Обед прошел из рук вон плохо — так же ужасно, как и остаток утра... впрочем, с того момента, как прошлое сгинуло в зеленом луче Авады, вся жизнь Лили и так превратилась в один сплошной кошмар. Правда, конкретно этот она до конца не досмотрела, потому что сбежала где-то с середины.

Ну ладно, не с середины... если честно, она не просидела там и шести минут. Зашла в Большой зал, на глазок оценила размеры галдящей толпы, представила, что все они сейчас начнут приставать с вопросами, на которые у нее не было ответов, и кинулась делать себе бутерброды. Взяла хлеба с маслом, добавила к нему несколько кусочков бекона, завернула в салфетку и твердо вознамерилась взять пример с Северуса и поскорее куда-нибудь смыться.

Но в одном все-таки просчиталась: когда потянулась к блюду с беконом, не обратила внимания на тех, кто сидел поблизости.

— Лили?

Она взглянула на Корделию — та хотя бы не позволяла себе ни нападок, ни издевок... в отличие от Мэри и Фелисити, которые оказались с ней рядом — одна чуть правее Лили, а другая левее. Вот уж повезло так повезло...

— Ты опять себя плохо чувствуешь? — спросила Корделия.

— Нет, — Лили попыталась выдавить улыбку, — просто слегка устала, только и всего.

— Сядь и поешь с нами, — предложила та. — Этого же слишком мало на обед — всего лишь какой-то бутерброд...

— Что, повела себя как последняя сучка, и теперь кусок в горло не лезет? — бесцеремонно вставила Фелисити. Корделия вспыхнула:

— Фелисити! Выбирай выражения!

— Вот еще! — парировала Лили. — В тебя-то все прекрасно лезет — вон сколько ветчины себе навалила. Хоть и первой повела себя как последняя сучка.

— Лили! Выбирай выражения!

— Это все Снейп, — сердито перебила сидевшая слева Мэри. — Лили, почему ты до сих пор общаешься с этим уродом? Мы думали, ты наконец-то послала его куда подальше.

— Большое спасибо за вашу заботу, — как можно спокойнее произнесла Лили, — я, конечно, очень ее ценю, вот только в том, что касается меня и Северуса, — катитесь-ка вы на три буквы.

В итоге она отправилась гулять по школьным окрестностям — брела по толстому ковру подмерзшего к вечеру снега и в гордом одиночестве размышляла о том, что за последнее время ухитрилась рассориться едва ли не со всеми своими друзьями. Конечно, ей стоило придержать язык — в конце концов, когда они с девчонками виделись в последний раз, она вообще была другим человеком, — вот только это было бы куда как проще сделать, если бы они не вели себя, как самодовольные упертые ослицы!..