Семейная идиллия.

1.

Стайлз для Дерека был неидеально-идеален. Идеально-идеальные люди мозолят глаза, набивают оскомину, доводят до нервного тика и изжоги своей идеальностью, своей правильностью, своим умением делать все в точности так, как тебе нужно или как ты хочешь - хотя нужно отдавать себе отчет, что это далеко не всегда одно и то же. Идеально-идеального человека не в чем упрекнуть, кроме его идеальности, он не дает повода нахмуриться, не дает повода прикрикнуть, да и сам никогда не срывается. Дерек редко наблюдал отношения с такими людьми, но всегда обещал себе, что будет бежать от такого счастья так далеко, как смогут его унести выносливые волчьи лапы.

А Стайлз был неидеальным. Стайлз был шумным и неловким, торопливым, он проглатывал окончания слов и целых предложений, разбрасывал рубашки и носки по всей комнате, громко сопел во сне, иногда срываясь на похрапывания, пускал ночью слюни на подушку или плечо Дерека, зачастую не мог сосредоточиться на чем-то одном и доводил альфу до нервного рыка в каждом, даже самом мелком споре.

Но Дерек и сам никогда не был подарком, в чем он себе прекрасно отдавал отчет. А Стайлз с ним мог быть и совершенно другим, когда чувствовал, что это необходимо. Стайлз мог быть собранным, серьезным, внимательным. Он запускал пальцы в волосы альфы - или в волчью шерсть - и шептал что-то успокаивающее, он имел достаточно уверенности в себе, чтобы успокоить, буквально усмирить альфу.
В Стайлзе не было ничего сверхъестественного, и от того он был еще идеальнее - умный, быстро соображающий, умеющий делать правильные выводы и умеющий не полагаться на удачу или магию. Стайлз учился у Дитона лекарским премудростям, но упорно отказывался идти на контакт с Неметоном и с любыми другими силами, по мнению Дитона вполне могущими ему покориться. Стайлз со скептицизмом относился к магии, к волчьей регенерации и сверхсиле, наверное поэтому, составляя очередной план для стаи, он не делал на это почти никаких скидок. И Дерек уже давно не удивлялся тому, что эти планы всегда срабатывали.

Стайлз был надежным, по-своему сильным.
А еще понимающим, ласковым, по-настоящему добрым и удивительно (особенно на хейловский взгляд) терпеливым.
Дерек во время полнолуний был готов лизать ему руки, лежать в ногах, тихонько поскуливая от расцветающего в груди тепла, но позволял себе только лечь рядом, запрыгнув на кровать, прижимаясь горячим мохнатым боком к разморенному, теплому со сна человеческому телу, и осторожно, едва заметными касаниями языка вылизывать шею, плечи и грудь человека, если тот умудрялся уснуть без футболки.