Семейная идиллия.

27.

Кисловато-сладкий аромат нежно любимой с детства ягоды Дерек улавливает с самого порога особняка и даже замирает, с удовольствием принюхиваясь к тому, как запах вишни мешается с еще одним его любимым запахом - запахом Стайлза.

Стилински полулежит на кровати в спальне, обложившись учебниками, и смотрит какой-то учебный фильм по антропологии, иногда запуская пальцы в стоящую у него на коленях стеклянную чашку с вишней. Дерек бесшумно преодолевает расстояние, отделяющее его от кровати, и садится на её край, неспешно наклоняясь к улыбнувшемуся Стайлзу, понятливо протянувшему перепачканную вишневым соком руку к губам Дерека.

- Вишня поспела, - уточняет на всякий случай, глядя, как Дерек медленно облизывает его пальцы, жмурясь от удовольствия.

- Ты же не лазил сам? - Дерек хмурится, вспоминая, как в прошлом году Айзек навернулся с раскидистого старого вишневого дерева, растущего на территории, прилегающей к особняку.

- Я нижние ветки подергал, - покладисто мотает головой Стайлз. - Пора снаряжать волчат за вишней, альфа.

- Стайлз будет готовить вкусные вещи? - Дерек наскоро разгребает для себя небольшой участок кровати, складывая книги неаккуратной стопкой в стороне.

- Ага, - Стайлз с воодушевлением кивает, переставляя чашку с вишней на колени Дерека. - Я могу приготовить пирог, желе, пирожки, могу сделать джем... Можем заморозить... - увидев как Дерек выразительно морщится, Стайлз кивает. - Не будем замораживать. Тогда джем, да? Чтобы на зиму хватило.

- И вишневый пирог, - Дерек наконец-то удобно устраивается рядом со Стайлзом, вытягивая ноги, и Стилински тут же пристраивает голову у него на плече, обнимая альфу поперек груди.

- Обязательно, - Стайлз серьезно кивает, теребя ворот черной майки Дерека. - Только нужно собрать всю вишню и из всей вытащить косточки... Порычишь немножко на стаю?

- Порычу, - Дерек благодушно кивает, стараясь пересилить разлившуюся по телу ленивую негу, встать и переодеться. Это вдвойне сложно из-за того что Стайлз, обычно возмущающийся, когда Дерек не переодевшись валился на кровать, никак не реагирует сейчас, только прижимается теснее, будто представляя те самые пресловутые зимние вечера, когда так кстати шерстяные носки, банка джема и горячий оборотень под боком.