Рождественский вечер обещал стать самым ужасным вечером в его жизни. Отец уже третий час читал им с братом лекцию о правильном поведении наследников на торжественном вечере, мать с тётушкой Друэллой замордовали домовиков, таскающих для них всевозможные платья и украшения в голубую гостиную, дорогие кузины с яростью пантер накинулись на семейных парикмахеров…
А ведь вечер только завтра.
Сириус тоскливо вздохнул.
Неделю назад пришло письмо от Джеймса, в котором лучший друг напоминал о своём приглашении погостить, но ни ответить, ни приехать Сириус, разумеется, не мог. Родители запретили.
Мерлин, ему уже шестнадцать! А он всё ещё должен слушаться мамочку с папочкой, выполнять их идиотские требования и отказывать себе в удовольствии встречать рождество с той семьёй, которую выбрал сам.
— Отправляйтесь в постели, молодые люди, — подошедший к отцу дядюшка Альфард игриво подмигнул пацанам и отвлёк мужчину разговором о некоем артефакте. Ориону ничего не оставалось, кроме как отправить сыновей по кроватям. Доказывать ему, что время ещё раннее, никто из них не решился…
Ворвавшись в комнату, Сириус плотно закрыл дверь и упал на кровать. Идти завтра к Малфоям катастрофически не хотелось.
В голове тут же возникло несколько идей срыва праздника, но молодому магу пришлось запереть жилку мародёра: не в этот раз. Всё-таки, речь идёт о судьбе его кузины Цисси…
Вот только на самом торжестве, в окружении кучи высокомерных мерзавцев с постными мордами, это будет сделать намного сложнее. А значит, нужно любой ценой его избежать.
Первой пришла идея сказаться больным, но тут же была отброшена — слишком просто, да и семейному колдомедику поставить его на ноги не составит труда.
Вторая идея понравилась Сириусу больше. Заключалась она в исчезновении из дома. Ведь ничего плохого не случится, он уже не раз уходил, никому ничего не сказав. Ну, подумаешь, всыпали слегка…
Уж лучше это, чем целый день в окружении гадов и слизней.
Быстро покидав в сумку вещи, он принялся ходить по кругу, ожидая, пока в доме установится тишина. Сбежать, конечно, можно и сейчас, но Орион или Вальбурга вполне могли вспомнить про раннее для сна время и пригласить детей обратно. В таком случае убежать далеко не получится — найдут.
Впрочем, сегодня удача была явно на его стороне. Уже через пару часов в доме стояла такая тишина, будто в нём и вовсе никого не было. Очевидно, старшие решили выспаться перед завтрашним днём, ведь на ногах придётся провести не меньше двенадцати часов. На меньший размах Малфои не размениваются…
Сириус распахнул окно и огляделся. Вроде, никого.
Он обернулся на комнату. Почему-то казалось, что больше он её не увидит.
— Придёт же в голову глупость, — встряхнулся Бродяга, скинул вниз, в развесистые кусты, сумку и, засунув в карман палочку, взобрался на подоконник.
Тут стоит пояснить, что комната Сириуса и его брата, Регулуса, находилась на третьем этаже, сразу над спальней главы рода и его жены — родителей двух таких разных мальчишек. Благо, что окна спальни ниже по вечерам всегда завешивались Кричером, семейным домовиком, и увидеть Сириуса никто не мог. Если, конечно, глава рода не решится вдруг покурить втайне от своей жены…
Младший Блэк торопливо развернулся и, зацепившись руками за раму окна, осторожно свесился вниз. Нащупать оконную раму, находящуюся ниже, получилось не сразу, но долгая практика дала о себе знать — буквально через десяток секунд Сириус не твёрдо, но уверенно стоял на ногах. Теперь нужно было найти кирпичи, за которые можно ухватиться…
Поравнявшись с окнами второго этажа, парень посмотрел на окно родителей, мысленно выдохнул, удостоверившись в том, что оно завешано, и спрыгнул вниз — отсюда до земли было рукой подать, да и кусты, опять же.
Через пятнадцать минут Сириус остановился в неприметном тупичке. Падение палочки, семнадцать сиклей, кружка горячего шоколада на голове у премерзкой на вид леди — чисто для успокоения нервов, — и вот он уже стоит перед домом Поттеров, в котором даже в столь поздний час стоит громкий смех.
Блэк отворил калитку, чувствуя, как по коже прошлись тёплым облачком чары допуска, и поспешил к дому, из окон которого лился яркий свет, переливающийся на снегу миллиардами праздничных огоньков.
Уже предвкушая радостную встречу с друзьями, которых, как и Сириуса, пригласили на Рождество к Поттерам, Бродяга остановился перед дверью, пытаясь придумать, как бы поэффектнее объявиться на пороге.
Где-то наверху захлопала крыльями сова. Блэк поднял голову и тревожно нахмурился: птица была знакомой и, более того, принадлежала его братцу, с которым отношения, в последнее время, у них откровенно не складывались.
«Тебя изгнали. Вещи привезу на вокзал.
Рег.»
Сириус пару минут ошеломлённо рассматривал записку. Резко выдохнул.
А через пять минут, плюнув на эффекты, ввалился в дом к Поттерам, которые, конечно, его ждали. Джеймс, едва заметил друга на пороге, повалил его с ног, радостно облапал, взглянул в глаза и, понимающе хмыкнув, сбагрил его на Лунатика, рванув куда-то в сторону кухни. Ремус тихо уточнил, не случилось ли чего, но, увидев широкую улыбку, только покачал головой и обнял. Через пять минут вернулся Джимми, сообщил, что Хвоста сегодня не предвидится и выставил на стол заначку отца.
А наутро вернувшиеся из поездки родители лучшего друга, встретив Сириуса за завтраком, только кивнули, словно всё так, как и должно быть. И во время разговора у леди Поттер случайно проскользнуло:
— Передай соль, сынок.
И, когда Сириус понял, что обращались к нему, грусть окончательно покинула его сердце.
В конце концов, это Рождество он встречает вместе со своей настоящей семьёй…
