Так было суждено

Неастрономические явления

  — Ты!!! — громко раздалось на весь класс.

Разумеется, Юля должна была предположить хотя бы самую малюсенькую вероятность того, что весь класс сразу же повернётся на её неожиданное восклицание, но Юля не была бы Юлей, если бы хоть иногда не делала что-то, не подумав о последствиях заранее.

Стул, на котором сидела кареглазая, с ощутимым грохотом отлетел назад — так резко подскочила на месте девушка, когда поняла, кто стоит возле доски. Карие глаза выражали сначала неподдельное изумление и ужас, а затем всепоглощающую злость. Казалось, ещё мгновение, и Юля кинется душить нового учителя по астрономии. Грудь девушки тяжело вздымалась, словно она только что пробежала несколько сотен метров. Верхняя губа была чуть приподнята, отчего создавалось ощущение, что кареглазая скалится.

От неожиданного подскока Юли рядом сидящие девушки вскрикнули, будто бы боясь, что девушка сейчас на них набросится. Валя ничем не выдала того, что внезапная реакция её неугомонной соседки по парте удивила девушку-гору. Валя лишь выронила плоскогубцы, однако лицо девушки оставалось, как обычно, непроницаемым.

Марина недоумённо посмотрела на дышащую яростью свою соседку по комнате. Первая мысль была: «Боже мой, что опять?». Однако глядя прямо в карие глаза, светловолосая ощутила у себя внутри едва заметную царапающуюся тревогу, истоки которой оставались для старосты тайной за семью печатями. На минуту забыв, где она находится, Марина позволила отразиться на лице хотя бы далёкому оттенку чувств, что не могло не укрыться от Яны. Сероглазая девушка была чуть ли не единственным человеком, который не повернулся на клич Юли. Губы Яны растянулись в хитрой и довольной усмешке. Аня, сидящая рядом, краем глаза заметив, что девушка улыбается, повернула голову прямо к Яне. От Яны, разумеется, это не укрылось:

— М-да?

— Ничего, — просто ответила Аня безжизненным голосом и резче, чем надо было, отвернулась.

— Ничего так ничего, — деловито протянула Яна и пожала плечами.

Непринуждённость в голосе была лишь видимостью. Лишь очень немногие, буквально единицы, могли за этой деловитостью и небрежностью угадать горячее отчаяние, которое сжимало в смертельных тисках далеко не каменное сердце девушки.

В то время, как произошёл до боли короткий разговор, если его можно так назвать, между Яной и Аней, Юля выбежала из класса, заставив всех девушек в кабинете тотчас начать перешёптываться о неожиданной реакции кареглазой и строить попросту убийственные теории о том, как новый преподаватель мог быть связан с новенькой. Тут была и неразделённая любовь с первого взгляда, и далёкое родство, которое пару учениц за несколько секунд размышлений успели свести к инцесту, приправив его щепоткой трагедии напополам с кровавой романтикой. Эти бессмысленные разговоры и шушуканья, в которых всё-таки была доля правды, могли бы тянуться целую вечность и даже больше, да вот только Марина прекрасно знала своё дело. Светловолосая понимала, что стоит лишь чуть-чуть припугнуть одну девушку, как сразу же последует цепная реакция, и всё стадо будет дрожать от удесятерившегося в процессе передачи информации страха. Наклонившись над одной девушкой, которая сидела на первой парте, Марина что-то негромко произнесла самым спокойным голосом. Сидящие неподалёку девушки услышали, что говорит их обожаемая староста, и тотчас же распознали угрозу. И так длилось ровно секунд двадцать, пока по всему классу не начала летать под конец липовая информация о наказании.

— Успокоились? Отлично, — тоном, уверенным, что никто и слова поперёк не скажет, произнесла Марина и медленно окинула взглядом весь класс.

Девушки сидели тихо-претихо. Можно было услышать, как пьяная муха до одури бьётся своей башкой в стекло, пища что-то о том, что жизнь несправедлива и какая-то сволочь понаставила стёкол повсюду.

— Итак, повторюсь. Хочу представить вам нашего нового учителя по астрономии. Надоедин Виталий Алексеевич, — произнесла Марина, а затем едва различимым шёпотом добавила, чтобы слышал только новый преподаватель: — А сейчас я, пожалуй, верну одну нашу ученицу в класс.

Лицо Виталия Алексеевича — он же был просто Виталик, загадочная личность из школьного прошлого Юли — озарила такая неподдельная улыбка, что весь Голливуд попросту скончался от горя. Высокий мужчина, которому в действительности было двадцать восемь лет, обладал достаточно привлекательной внешностью. Чёрные волосы были аккуратно зачёсаны назад. Подбородок с ямочкой был тщательно выбрит, в общем, весь мужчина был таким недурственным примером смазливой ухоженности. Всё его лицо выражало полнейшее снисхождение и спокойствие к поступку Юли. Карие глаза же были чуть прикрыты, словно мужчина ждал, а что же будет дальше.

— Не стоит, Марин, — окликнула подругу Яна. — Инна как раз поплыла за ней.

— Что же, ладно, — отозвалась девушка и затем, предоставив Виталику слово, села на своё место.

«Что же с тобой творится, Юля?..»

***

Юля неслась по коридорам школы как угорелая. Брызгающий во все стороны звук её шагов отдавался эхом, отскакивая от стены к стеклам начисто вымытых окон и наоборот. Но этот звук был попросту ничтожно тихим по сравнению с тем, как лихорадочно, отчаянно и громко стучало её сердце. Оно будто бы кричало: «Эй, ты! Немедленно выпусти меня из этой грудной клетки! Я хочу на волю! Я не хочу больше страдать взаперти!» Но девушка оставалась глуха к разрывающим просьбам своего сердца.

Горячие мысли путались с холодными воспоминаниями, заставляя девушку то дрожать от озноба, то вскрикивать от прикосновения к пламени памяти. Были бы слёзы, да только злость на Виталика, на то, что он посмел вернуться в её жизнь, душили девушку гораздо сильнее.

«Как он посмел вернуться? Он же меня бросил! Бросил именно тогда, когда нужен был больше всего на свете! Испугался!.. Неужели он думает, что своим, чёрт возьми, поступком, тем, что он приехал сюда, он сможет вернуть моё доверие? Да хрен ему без масла и без палочки! Урод несчастный! Сволочь! Трус!»

— Трус! — чуть не сорвав себе голос, что было силы крикнула Юля.

Девушке необходимо было выплеснуть всё то отвратительное, что плескалось у неё в душе и её же загрязняло. Юля бы кричала и кричала, да только неожиданно прямо перед глазами из ниоткуда вынырнуло нечто среднего роста и чёрное.

— Бабайка! — взорвалась кареглазая.

На самом деле за бабайку девушка по случайности и неожиданности приняла всего-навсего Инну, которая как раз отправилась на поиски непутёвой Юли. Уже протянув было руки к своей жертве, Инна не учла, что эффект неожиданности превзошёл самые смелые ожидания, и сама жертва теперь могла бы протянуть ноги.

Заорав нечеловеческим — Юля такая Юля — голосом, кареглазая решила рвать когти. Развернувшись на сто восемьдесят, как посчитала девушка, градусов, Юля со всей своей прытью, со всем своим огромным желанием убежать подальше от бабайки Инны, с поистине вдохновенным выражением лица со всей дури врезалась лбом во внезапно выросшую прямо на пути девушки стену. Холодная стена была рада принять жертву испуга в свои объятья, да только Юля уже лежала на полу и дёргала лапкой.

— Поверь мне, новенькая, стены вырастают там, где ты и не подозреваешь, — загадочно произнесла Инна, а затем склонилась прямо над поверженной Юлей.

Выяснив, что девушка всё-таки дышит, Инна взяла кареглазую за ноги и, вытирая аморфным тельцем своей одноклассницы пол, потащила её к кабинету, в котором проходил урок астрономии. Юле ещё повезло, что она была без сознания, ведь они с Инной находились на третьем этаже, в то время как урок шёл на первом. Мерно стуча головой о ступеньки, Юля стала издавать какие-то странные звуки, пока не очнулась.

— Э... эй! Пусти меня! А-а-а-а! Я буду кричать!

— Поверь мне, новенькая, кричать ты будешь только со мной и не здесь...

Юля побледнела и тут же закрыла рот. Впрочем, ненадолго.

— Пусти, Инна! Пусти меня! Я же тебе ничего не сделала! Я не хочу в класс!

— Поверь мне, новенькая, надо...

— Инна!.. Пожалуйста...

Девушка остановилась и отпустила ноги кареглазой. Пользуясь случаем, Юля вмиг оказалась на ногах и озабочено трогала свой затылок. Там как раз начала вырисовываться небольшая шишка. Дотронувшись до неё, кареглазая тихо спросила:

— И откуда у меня шишка?..

Инна молчала и, судя по тому, как она стояла, смотрела прямо на Юлю. Впрочем, девушка не была уверена в том, смотрела ли вообще на неё Инна, так как броня из длинных чёрных волос надёжно защищала лицо девушки. Кареглазая подошла прямо к Инне и, положив руки ей на плечи, наклонилась поближе и уверенным голосом произнесла:

— Инна, я знаю, что меня нужно вернуть в класс. Но я прошу тебя, сделай вид, что ты меня не видела... Хотя с твоими волосами можешь и не делать вид... Так! Речь не об этом! Пожалуйста, вернись в класс без меня. Будь хорошей девочкой, ладно? А с меня одно желание, идёт?

— Свидетелем твоих слов является дядя Стив. Поверь мне, новенькая, от него ты точно не убежишь в случае чего...

— Да-да-да, конечно, — затараторила Юля. — Ну, так что? По рукам?

— Не нужно мне от тебя ничего, новенькая, — как-то грустно ответила Инна и, развернувшись, одиноко побрела в сторону класса.

— Эй... Инна, погоди! — Юля догнала девушку. — Ты что? Обиделась?

— Поверь мне, новенькая, одной из самых настоящих глупостей в мире является обида на человека, который тебе дорог, — только и сказала девушка.

Как потом ни старалась её разговорить кареглазая, Инна молчала и тихо брела в сторону класса. Когда они с Юлей всё-таки дошли до кабинета, Инна, не говоря ни слова, привидением просочилась в класс, а затем заняла своё место. В общем, все взгляды и так были устремлены только на Юлю. Кареглазая мысленно пожелала провалиться сквозь землю, но её мольбы не были услышаны даже тогда, когда она попыталась носком кеда проковырять дырочку в полу.

— Котикова, займите своё место, а после урока останьтесь на минуту, — с хитрой улыбкой заговорил Виталик.

Голос у него был достаточно мягкий, но, как и его внешность, смазливый до чёртиков. И всё-таки что-то дрогнуло внутри у Юли, что-то, что было очень давно и, казалось, навсегда захоронено под обломками старой школьной жизни.

— Разумеется, — грубо процедила сквозь зубы Юля и пошла к своему месту.

Упавший стул заботливо подняла Валя.

Когда кареглазая наконец-то опустилась на стул, девушка-гора тихо, как может только она, задала всего один вопрос:

— Хахаль твой?

Все дружно уставились на Юлю с Валей. Кареглазая в этот момент напоминала спелый помидор. И непонятно было, то ли от злости, то ли от стыда.

***

— Котикова, кажется, я просил Вас остаться? — в тоне Виталика явно слышалась издевка.

Юля силилась выйти из класса первой, но карандаш, который картинно стукнулся о пол, хохоча, укатился куда-то, поэтому кареглазая долго ползала на четвереньках в попытке его найти. Проползав, в итоге, под всеми партами, Юля всё-таки обнаружила шкодливого негодника. Когда девушка наконец-то нашла пропажу, в классе оставались лишь Марина, которая ждала, чтобы учитель расписался в журнале, и непосредственно сам преподаватель.

Юля напряглась и злобным взглядом стрельнула прямо в Виталика, а тому хоть бы хны.

— Благодарю за сегодня, можете быть свободны, — кинул мужчина, обращаясь к Марине.
Светловолосая холодно улыбнулась и собиралась уже уйти, но в какой-то миг ей показалось, что кто-то нагло глядит ей в спину. Обернувшись, она, без сомнения, увидела Юлю, которая умоляюще смотрела прямо в серо-зелёные глаза. Непонимающе склонив голову набок, Марина легонько качнула головой, указывая на Виталика и как бы спрашивая, не его ли она боится. Кареглазая так поспешно закивала, что в шее что-то подозрительно хрустнуло. Опасаясь потерять голову, девушка перестала кивать.

— Вам ещё что-то нужно? — спросил учитель, обращаясь к Марине. По его тону было слышно, что ему не терпелось распрощаться со столь холодной и нежеланной здесь особой.

— Да. Она.

Сей двусмысленный ответ поверг в ступор не только Виталика, но и саму Юлю. Ступор же, однако, длился недолго, потому что желеобразное молчание вновь нарушил мужчина:

— Она и мне нужна.

— Думаю, что...

— Меня не волнует, что Вы думаете. Учитель здесь я, поэтому и решаю здесь я. А теперь прошу выйти из класса. Можете подождать Юлю за дверью, раз она Вам так нужна.

Марина плотно сжала губы, но промолчала. Как ни крути, учитель и правда стоял выше девушки, так что перечить ему она изначально не имела права. Бегло взглянув на поникшую девушку, Марина неспешно вышла из класса.

— Вот мы и одни, солнышко.

— Рот тебе зашить? Не смей называть меня так, — тут же огрызнулась Юля.

— Буду называть свою девушку так, как считаю нужным, — усмехнулся Виталик.

— Ты охренел? Я больше не твоя девушка. По-моему, ты мне это сам дал ясно понять в тот день, когда меня выперли из школы. Хм... интересно, чья же это была вина?

— Хватит во всём винить меня одного! Я просто не мог тогда поступить иначе! Ксюша бы меня тогда...

— А где же сейчас твоя Ксюша? Сбежал от неё? Хватит оправдываться уже. Я увидела твоё настоящее лицо. Жаль, что только поздно, — холодно отрезала Юля и, узрев, с каким лицом смотрит на неё мужчина, приторно-сладким голосом продолжила: — О, бедный Виталик. Его бросила жена, и он поехал искать утешения у своей ученицы? Какая трогательная и до омерзения смазливая история!

— Юля, я вернулся к тебе! За тобой! Теперь нам ничто и никто не может помешать быть вместе!

— Опоздал, милый, ещё как помешает.

— Да ну? И кто же?

— Я! — крикнула Юля и попыталась было выйти из кабинета, да не тут-то было.

Виталик стал прямо перед дверью и произнёс:

— Нам нужно с тобой поговорить. Я же не зря сюда ехал!

— Очень даже зря.

— Да послушай же ты меня! Хватит вести себя как ребёнок!

— А я и есть ребёнок! Забыл? Забыл, что ты сказал тогда? «Ну, вы понимаете, Юля ещё такой наивный и влюбчивый ребёнок. Вы же понимаете, как часто маленькая девочка влюбляется в своего преподавателя, а финал ясен заранее, он уже предрешён... Как хорошо, что она ничего с собой не сделала», — копируя тон Виталика, произнесла кареглазая.

— Юля, пойми, я же не мог выйти прямо перед своей женой, учителями, твоими родителями и сказать: «Я так люблю тебя, солнышко! Вы все слышали? Мы будем вместе несмотря ни на что!» Ты этого хотела?

У Юли дрожали губы. Казалось, ещё секунда и девушка сорвётся, накричит, сломает, порвёт, сделает всё, что угодно, но только не то, что она предприняла в следующий момент. Не говоря ни слова, девушка развернулась и выпрыгнула прямо в открытое окно. Юле ещё повезло, что это был всего лишь первый этаж, так что, помяв собой все цветы, которые росли под окнами кабинета, кареглазая ринулась прочь от школы прямо в сторону общежития, проклиная тот день, когда она позволила минутной слабости вылиться в нечто большее.

***

— Почему ты мне ничего не сказала?!

— А должна была? — не отрываясь от ноутбука, холодно одёрнула девушку Марина.

— Ты знала, что у нас будет новый преподаватель, и ничего мне не сказала! — Юле просто нужно было выкричаться.

— Если освежишь память, то вспомнишь, что я ничего не знала до тех пор, пока Яна не пришла к нам в комнату и не передала мне то, что меня ожидают в Совете Шестнадцати. Это раз. Кричать на человека как минимум некультурно и грубо. Это два. То, что... — светловолосая посмотрела на Юлю и тут же осеклась, заметив, что кареглазая её уже не слушает, а лишь сидит на своей кровати, обхватив руками колени и качается из стороны в сторону. — Да, ты меня уже не слушаешь...

— Ты опять меня выручить пыталась, — задумчиво протянула Юля.

— Что значит «опять»? Ничего подобного, — тихо произнесла Марина, прокручивая на ноутбуке список телефонов ещё одного близлежащего городка.

— Чёрт, нельзя так! — подскочила кареглазая и подошла прямо к девушке. — Понимаешь, нельзя! Не может такой человек как ты просто взять и выручать такого человека как я!

— Я давала твоей матери об... — спокойно начала Марина, всё так же не отрываясь от ноутбука.

Найдя в телефонном справочнике нужную фамилию, девушка тяжело вздохнула. Обзвонить придётся как минимум человек двести, что вряд ли очень радовало светловолосую.

— Да хватит уже про обещание! — Юля со злостью захлопнула ноутбук и отбросила его в сторону.

На счастье девушки, ноутбук приземлился всё на ту же кровать, а не на пол. Во втором случае Юлю пришлось бы потом соскребать со стеночек.

Бровь Марины непроизвольно дёрнулась от неслыханной наглости кареглазой.

— Хочешь собирать выбитые зубы сломанными пальцами? — спокойно поинтересовалась староста.

— Зачем ты так поступаешь?

— Перевозбудилась на почве нервного столкновения со старым знакомым, я так понимаю? Сорваться больше не на кого? — всё тем же размеренным голосом произнесла девушка и посмотрела в карие глаза.

— Хватит уходить от ответа!

— Может, сначала, слезешь с меня?

Юля замолчала так резко, словно кто-то нажал на кнопку «стоп». Всего секунды хватило девушке, чтобы понять, что она в буквальном смысле слова сидит прямо на коленях у своей старосты и наклоняется к её лицу так близко, что отчётливо ощущает её размеренное дыхание прямо на своём лице. Едва заметная и непонятная кареглазой дрожь ознобным холодком пробежалась по спине девушки, заставив ту вынырнуть в реальность.

— А у вас и правда всё хорошо, — хриплый голос только ускорил спуск Юли с колен Марины. — Да ладно, котик, что ты стесняешься? Тут же все свои.

— Иди ты в баню!

— С радостью! Там же столько голых девушек, м-м-м, — по привычке протянула сероглазая, а затем сама же замолчала, словно вспомнив что-то.

— Понимаю, что звучит избито, но, Ян, это не то, что ты подумала.

Всё это было произнесено спокойным и непринуждённо-шутливым тоном. Марина сделала это только ради Яны, дабы отвлечь свою подругу от окунания в омут дурных и больных мыслей. Марина знала, что сказать. Почти всегда знала. И Яна была за это ей безмерно благодарна.

— Да-да, оправдывайся. Только вот я не пойму, почему ты опять снизу? — подыграла светловолосой Яна.

— Сейчас схлопочешь у меня! — рыкнула Юля и запрыгнула прямо на спину сероглазой.

— Марин, ты погляди! Видимо, она и правда всегда хочет быть сверху! — смеясь, выдала Яна из-под Юли — от неожиданного прыжка Яна оказалась на полу, а на ней гордо, с видом победителя, восседала кареглазая и смотрела на Марину таким уничтожающим взглядом, словно это она была во всём виновата.

— Я тебе сейчас как дам! — гаркнула Юля.

Почему Яна зашлась безостановочным смехом с завываниями, сразу поняла только Марина и стала сидеть с видом «о боже, я с ними незнакома». До Юли всё дошло гораздо позже, однако, прежде чем испепелить свою жертву или, на худой конец, выкинуть её в окно, она заметила, что Яна успела забраться на кровать Юли и приставить плоскогубцы — подарок Вали — к горлу огромного Хряка.

— Он в заложниках, котик!

— Как можно взять в заложники свинью-игрушку и угрожать ей плоскогубцами?

Сей философский вопрос остался без ответа, потому что в комнату как раз постучались. Быстрее всех среагировала кареглазая. Резко забравшись под покрывало Марины и подвинув саму негодующе воскликнувшую светловолосую, Юля перестала двигаться и прошептала:

— Если что, меня тут нет.

— Конечно, никому же в голову не придёт, что рядом со мной под покрывалом лежит что-то говорящее. Все подумают, что я просто поленилась застелить постель и положила покрывало на подушку, предварительно скомкав его, — с сарказмом произнесла девушка.

— И ещё, если что, я уехала в Японию смотреть, как цветёт сакура, но там скажете, что меня поймали красные пришельцы и посадили под оловянный замок, а ещё меня охраняют...

— Боги! Да замолчи ты, — пнув покрывало, сказала Марина.

— МОЙ НОС!!!

— Мастер маскировки, нечего сказать, — не обратив внимания на крик Юли, без сожаления хмыкнула светловолосая и попросила Яну открыть дверь, так как сама она сделала вид, что закрывает собой покрывало.

На пороге комнаты стояла Таня и улыбалась. Ямочки на щёчках по какой-то неизвестной никому причине умиляли Яну, так что девушка без зазрения совести принялась тягать зеленоглазую за щёки. Таня тщетно пыталась вырваться, пока не поняла, что прямо на неё смотрит Марина. Перестав вырываться и закончив шутливо дубасить Яну, девушка поспешно перевела взгляд на кровать Юли. Кареглазой там не оказалось.

— А Юля скоро придёт?

— Она ушла! То есть, она в Японии! Нет, стоп! Её похитили! — раздалось из-под покрывала.

Марина закрыла глаза одной рукой и, вздохнув, покачала головой.

Таня изумлённо посмотрела на скомканное говорящее покрывало.

— Вылезай уже, тебя раскрыли, — хохотнула Яна и прыгнула прямо на зашевелившуюся рядом со светловолосой Юлю с криком: — Банза-а-а-ай!

— За что?.. — сипло раздалось теперь уже из-под Яны.

— Это месть! Жестокая и беспощадная! Муахаха!

— Сама ты муха!.. Слезь с меня... Марина-а-а-а! — всё так же сипло раздавался Юлин голос.

— Ох... Ян, слезь ты с неё, раздавишь же... а мне тут ещё спать...

— Я ж не слон, чтобы раздавить кого-нибудь, — обиженно буркнула Яна.

— Ты не слон, ты мамонт!!! — накинулась на девушку Юля.

— Юль... — неуверенно раздалось у двери.

— А? Что? Где еда? — оторвавшись от Яны, спросила кареглазая. — О! Танька! Приветосы! Пошли гулять, а? — бодро предложила Юля, а затем, повернувшись прямо к Марине, добавила: — А то меня тут не любят и не отвечают на вопросы...

— Любят. Зачем же ты так сразу? — краешком рта улыбнулась Марина и вызывающе посмотрела на Юлю.

Та поспешно вылетела из комнаты, захватив с собой Таню. Яркий румянец заливал всё лицо девушки.

***

— Простите, что побеспокоила, — устало сказала Марина и положила трубку.

— Опять мимо? — осведомилась Яна. — И у меня мимо.

— Спасибо, что помогаешь. Так дело идёт гораздо быстрей...

— Марин... ты действительно этого хочешь?

— Хочу что? — светловолосая повернула голову в сторону Яны и пристально на неё посмотрела.

— Найти и вернуть её, — пояснила девушка. — Не пойми меня неправильно. Но ведь это был её выбор. В конце концов, ты...

— А если бы на моём месте была бы ты? Если бы на месте Киры была бы Аня?

— Удар ниже пояса, детка, — отмахнулась Яна. — Я просто человек, запутавшийся в себе.

— Нет, ты просто человек, который вечно искал себе оправдания и каких-то левых девушек, — заметила светловолосая.

Только Марина имела право так говорить, любой другой получил бы как минимум полный словесный комплект мата, пару шишек и пулю в лоб. Потому что к другим людям Яна попросту не желала прислушиваться. Единственным человеком, который сейчас и мог на неё повлиять, была Марина.

— Ты права...

— И что, что я права? Думаешь, мне нравится всегда во всём быть правой? — досадливо протянула Марина. — Поверь мне, это может принести гораздо больше боли.

— Тебе хочется ошибиться?

— Не знаю.

— А вдруг ты сейчас ошибаешься? — встрепенулась Яна. — Вот прямо сейчас! Скажи, разве не ошибка то, что ты ищешь девушку, которая сама же тебя бросила? И плевать, что изначально во всём виновата была Таня, но ведь выбор-то был за Кирой! За ней, понимаешь, за ней! Не ломай себе жизнь раньше времени... Тем более у тебя есть Юля.

Как только прозвучало последнее, Марина резко повернулась к своей подруге и уже хотела выпалить что-то жестокое и резкое, но передумала и промолчала. Девушка ещё не забыла тот взгляд, каким на неё смотрела Юля после неудачной ночной «прогулки». Конечно, всё можно было бы списать на подскочившую температуру, но ведь не сама ли Марина только что говорила про оправдания?

— Я же вижу, как она на тебя смотрит.

— Как? — с показным равнодушием спросила староста, внутри опасаясь того, что кто-то ещё мог это заметить.

— Как Юля на вкусняшки!

— Ты не думаешь, что сравнивать Юлю с ней же самой как-то странно? — улыбнулась девушка.

— Ну, посмотри ты на себя! Как только она появилась, ты ожила! Вечно её выручать ходила, вечно...

— Яна, закрыли тему, — поспешно, даже слишком, сказала Марина.

— Да ведь и тебе...

— Нет. Хватит. Я ищу Киру.

— Хватит тебе уже, — приобняв подругу, произнесла Яна. — Ты можешь обманывать и меня, и кого угодно, и даже Юлю, но только не саму себя. Потому что от себя не убежишь. Я это уже поняла... — чуть скривила лицо девушка.

Светловолосая молча позволила своей подруге обнять её по-человечески и положила голову на плечо Яны. Какая-то часть Марины кричала о том, что пора отпустить прошлое и начать жить новой жизнью, но другая часть упрямо сопротивлялась этому.

— Отказаться от неё...

— Я не хочу всю жизнь видеть, как ты ищешь девушку, которая ушла.

Тягучее молчание разлилось по комнате. Когда оно стало невыносимо трудным, Яна вновь подала голос:

— Слушай, что с твоим днём рождения? Всё-таки восемнадцать лет раз в жизни бывает! Будешь праздновать? Ну, дава-а-ай! Не будь жопой, — ласково произнесла девушка, за что тут же получила холодный и расчётливый подзатыльник.

— Не буду.

— Можно я хоть тебя первой поздравлю? А? А? Можно? Можно?

— Можно, только не лезь на меня.

— Ур-р-ра! — раздалось на всю комнату.

***

Таня с Юлей шли в полнейшем молчании. Разговор не клеился с самого начала. Были, конечно, предприняты какие-то попытки заговорить на отвлечённые темы, но они не увенчались успехом. Юля думала о Виталике, потом о Марине, потом опять о Виталике, потом о вкусняшках, потом вновь о Марине. Бешеный хаос мыслей в голове девушки заставлял кареглазую только хмуриться, потому что это обилие разных мыслей попросту не позволяло Юле сосредоточиться на чём-то одном. В итоге, решив отдохнуть от мыслей, она бодро сказала Тане:

— Ты крутая подруга, вот!

От такого внезапного заявления зеленоглазая споткнулась и круглыми от удивления глазами посмотрела на широко улыбающуюся подругу. Юля давила лыбу настолько широкую, что ещё чуть-чуть, и рот порвался бы.

— На самом деле, нет. Плохая я подруга, — ответила девушка.

Юля, видимо, ожидала какой-то другой реакции. Девушка удивлённо посмотрела на Таню, пытаясь прочесть в её взгляде хотя бы какой-нибудь намёк на то, что она шутит, но ни одна чёрточка лица не улыбалась, а наоборот, выражала полное несогласие со сказанным Юлей предложением. И, что больше всего поразило кареглазую, так это то, что Таня в это свято верила.

— Неправда! Ты хорошая подруга! — возмутилась Юля.

— Хочешь, расскажу коротенькую историю? — усмехнулась Таня. — Мы с Мариной и Яной были когда-то лучшими подругами. Была ещё одна девушка в нашей компании. Её звали Кира. А потом случилось так, что Кира ушла. По моей вине. И Марина меня возненавидела. Хотя сейчас это ненавистью уже не назовёшь, но было именно так.

Кареглазая угрюмо молчала, так как переваривала внезапно свалившуюся на неё информацию о Кире. Конечно, эту информацию можно сравнить всего лишь с небольшим примечанием в книге, но всё же больше, чем ничего. В итоге, девушка произнесла:

— Мне всё равно, что было. Главное, что есть сейчас. И сейчас я говорю тебе: ты хорошая подруга. Для меня. Понимаешь?

— Спасибо тебе, Юль, — грустно улыбнулась девушка. — Спасибо...

— О мой жасмин, отчего ты так печален? — картинно вздохнула Юля и повисла прямо на Тане и, уткнувшись носом прямо в грудь девушки, с завываниями и захлюпываниями произнесла: — Не плачь, Танюха! Прорвёмся! Только не пла-а-а-ачь!

— Да не плачу я, — пытаясь оторвать Юлю от своей груди, произнесла Таня.

— Блин, они у тебя такие большие и мягкие... — загадочно протянула кареглазая.

— Хватит трогать мою грудь! — вспыхнула девушка.

— Сисечки-и-и-и! — заголосила Юля.

Таня сначала тщетно брыкалась, пыталась вывернуться из объятий своей подруги — точнее, избежать облапываний — и с самым что ни на есть серьёзным выражением лица делала всё это, но под конец не выдержала и засмеялась в голос. Кареглазая, довольная результатом, ещё немного полапала девушку и уже потом отпустила.

Отдышавшись немного, Таня благодарно взглянула на свою подругу, а потом произнесла:

— Я рада, что именно ты моя подруга.

— Эй... ну чо ты сразу? — смутилась Юля. — А чо я? А я ничо... Я так, мимо проходила...

— Ну, полно тебе, не красней, — улыбнулась девушка.

— Да я никогда не краснею!

— Да-да, верю тебе, — засмеялась Таня, смотря на смущающуюся подругу.

***

— Эй, отпадно погуляли, а? — довольно потягиваясь, выпалила Юля, обнимая подругу. — Надо почаще нам с тобой так выбираться!

— Это точно!

— А ещё было бы круто позвать с собой и Ирку, и Аню, и Яну, и Марину... Марину... да...

Юля остановилась, словно переводя дыхание. Дышать отчего стало невыносимо сложно при одном лишь упоминании желанного имени. Взгляд стал каким-то пространным и напуганным, а ноги предательски подкашивались. Кареглазая облокотилась рукой на стену коридора и опустила голову вниз. Таня, осторожно положа руку на плечо своей подруге, волнующимся голосом спросила:

— Всё в порядке? Ты неважно выглядишь...

— Да, конечно, мне просто... неважно.

— Ты хотела с собой ещё девчонок взять? А то я не расслышала, прости...

— Да-да, — рассеянно произнесла девушка.

— Эх, вот мы и пришли. Зайти не хочешь? Хотя, глядя на тебя, хочется взять тебя на ручки и уложить в постель. Слушай, может, температура? Заболела, наверное...

— Ага, заболела...

— Ладно, Юльк, не скучай. Спасибо тебе за сегодня, — Таня обняла Юлю. — Завтра увидимся. Выходной же... Кстати, завтра не просто выходной. Да вот только вряд ли кое-кто считает иначе.

— О чём ты? — пытаясь сосредоточиться, спросила кареглазая.

— Ну, всё, до завтра, — улыбнулась Таня. — Придёшь и сразу спать, поняла?

— Да, до завтра, — чуть улыбнулась Юля.

Когда закрылась дверь, то подобие улыбки, присутствовавшей на лице кареглазой, тотчас же смыла волна непонимания. Девушка не находила себе места: что-то странное происходило у неё внутри. Хотелось бежать, без остановки, долго. Просто бежать. Куда?.. Хороший вопрос. Но разве это так важно? Юля в сотый раз подряд попыталась сосредоточиться и хоть как-то упорядочить свои мысли, но ничего не выходило. Словно привидения, они выскальзывали и скрывались где-то в глубинах подсознания.

Яна осторожно положила руку девушке на плечо, отчего кареглазая непроизвольно дёрнулась, вскрикнула и испуганно посмотрела на девушку. Взгляд был такой, словно сероглазая только что застукала Юлю за чем-то неподобающим и противозаконным.

— Всё-всё, не трогаю, — поспешно убрав руку, произнесла Яна.

Юля всё ещё изумлённо смотрела на девушку и пыталась успокоиться.

— Эй, Юль, ты чего? Всё в порядке?..

— Да, спасибо, — тихо произнесла кареглазая и отвела взгляд в сторону.

— Уже отбой, тебе пора баиньки, — плутовато улыбнувшись, хриплым голосом протянула Яна.

Видимо, сероглазая ожидала бурной реакции — ну, как обычно: Юля будет кричать что-то типа «где мой меч?» и «я отрублю ей голову!», будет гнаться за Яной, желая покусать её, накричит на девушку, кинет в неё чем-нибудь, а тут просто тихий ответ и нежелание смотреть прямо в глаза Яне.

— Что-то случилось? — уже без коварства улыбнулась сероглазая.

— Ничего не случилось! — буркнула Юля.

— А быстро же ты отходишь! — хохотнула девушка. — Ну, правда, котик, что такое?

— Мне пора, — пробормотала кареглазая и пошла в свою комнату.

— А подарок купила, м? — вслед ей крикнула Яна.

— Что? — остановилась девушка и обернулась прямо на сероглазую. — Какой ещё подарок?

— Пара-па-па-па! — протянула Яна. — У кого-то день рождения завтра... всё, спокойной ночи, котик!

Юля так и стояла, смотря, как силуэт Яны тонет в приглушённом свете ламп коридора. Кареглазая уже хотела окликнуть девушку и спросить, о ком идёт речь, когда мозг сам всё-таки соизволил подкинуть ей ответ. Почесав затылок, Юля стала лихорадочно соображать, где же можно достать подарок за двадцать минут до полуночи. Гениальных идей не было — да и просто идей не было —, так что кареглазая решила притвориться, что ничего не знает, а рано утром сгонять в З.-младший за подарком.

Уверенно кивнув самой себе, Юля тихо двинулась в сторону своей комнаты. Когда она открыла дверь, в комнате уже давно не горел свет. Марина спокойно лежала на спине под тёплым одеялом и, видимо, спала. Раз с девушкой нет рядом ноутбука, значит, она точно спит, так думала кареглазая.

Осторожно, пытаясь шуметь как можно меньше — потому что не шуметь Юля не могла — и, стараясь не потревожить сон своей соседки, кареглазая быстро переоделась.

Вот уже была расстелена кровать, но Юля не спешила ложиться. Всё-таки ночь как-то странно действует на людей, заставляя их делать порой самые неожиданные и безрассудные вещи. Девушка, утешая себя мыслью о том, что она только посмотрит, подошла к кровати Марины. Да, спокойное размеренное дыхание говорило в пользу того, что староста действительно спит.

Движимая какой-то сверхъестественной силой, Юля, находясь будто в тумане, наклонилась над Мариной и так и замерла в нескольких сантиметрах от её лица. На какой-то миг девушке показалось, что светловолосая шевелится, но это маленькое предположение тут же растворилось в горячем котле других мыслей девушки. Рассудок слабо пищал что-то о том, что пора Юле тоже ложиться спать, но что-то заставляло кареглазую оставаться на месте и не двигаться. Не двигаться как можно дольше.

Дрожащей рукой Юля убрала прядь со спокойного лица своей старосты и поспешно сглотнула: во рту стало как-то подозрительно сухо и жарко. Да и вообще всё тело начал пробивать то озноб, то жар. Периодика была непостоянной, так что в результате Юля смирилась с тем, что с ней творится. Но ненадолго. Губы чуть приоткрылись, позволяя тёплому дыханию резко и нестабильно вырываться наружу, касаясь при этом лица спящей девушки.

Юля наклонилась ещё ниже, ещё и ещё, пока слабый писк разума окончательно не заглушился громогласным голосом лихорадочно бьющегося сердца. Когда желанные губы оказались уже совсем близко, девушка не смогла удержаться. Прикосновение обожгло сухие губы Юли, внутри стали не то, что бабочки летать, слоны буги-вуги отгрохали. Поняв, что ещё немного, и Марина проснётся — от такого не проснёшься, как же —, девушка неимоверным усилием воли заставила себя отскочить назад и, не переводя дыхание, мигом оказалась у себя в постели. Сердце всё так же бешено стучало, но на устах расцвела довольная и чуть-чуть безумная улыбка, именно та самая, которая бывает у влюблённых.

Марине стоило нечеловеческих усилий оставаться спокойной: ногти до боли впились в кожу ладоней. Да, светловолосая не спала. И улыбалась.

«Лучший подарок на день рождения...»