Мелкий ублюдок по соседству

14.

*  *  *

А еще это было отправной точкой для брюнета, потому что как только он выравнивается, то дарит ответную плюху девушке, правда помягче, но этого хватило, чтобы она ошатнулась. Наконец-то.

Хана мгновенно хватается за щеку, а её глаза стали похожи на те тарелки, которые пару минут назад в дребезг разъебал Тэхен. Лицо застыло в непонятной гримасе, а после к ней подбегает и Хосок, но как по щелчку пальцев, блондинка отталкивает Чона и подойдя к столу, хватает какую-то посуду  отпрявляя ее прямо в пол. Сама даже не знает зачем, но это было чем-то обязательным.

Чонгук смотрит внимательно и понимает: не посуда разбилась, а его терпение и нервная система. Пизда, интеллект табуретки это  диагноз данной барышни. Как же бесит, когда кто-то совершенно левый приходит и качает тут свои права, или творит, что только пожелает. Брюнет даже не жалеет, что впервые за все десять лет терпения дал по роже хоть одной тупой дуре, прямо гора с плеч.

— Вы что вообще творите?,— наконец-то вскрикивает Чон младший, и сразу ловит на себе два разъярённых взгляда. Но Хосоку уже как-то похуй, потому что уже ничем не удивить. Собственно его даже просто проигнорировали.

Тэхен же так и завис с тарелками в руках, ибо нужно как бы посмотреть, что за баталии тут развелись, а вообще он хочет посмотреть как кто-то кого-то пиздит, но что-то на подобное и намёка нет. А жаль, хотелось бы.

Вот только Чонгук никак не может расслабиться.

Он вообще считает, что Хана засоряет его биополе. Отойдя от нее подальше, он упирается на тумбочку, и отложив телефон, который лежал в кармане в сторону, тянется посмотреть в окно, а после обратно полез в карман штанов, через минуту уже сжимая в тонких пальцах сигарету с ментолом. Чонгук никогда и не думал о том, чтобы начать курить, но, как сказал бы его отец: «Обстоятельства заставили» или как минимум, когда в его жизни появилось слово "Пусан".

Выпустив пару колечек дыма и вдохнув его поглубже в легкие, брюнет убрал пачку подальше (просто кинул в другую сторону квартиры), отходит от тумбочки и отряхивает колени. Вообще-то они и так были чистыми, но это было делом принципа – парень всегда сохранял безупречный вид, не позволял видеть другим своих косяков, и относился к любым оскорблениям, как к поводу доебаться.