Чума

Глава 22.

- Такие нынче времена, - изрек мистер Норрис, приняв чашку чая, - тебе мешают жить, а ты мешаешь ложечкой чай.
(Кристофер Ишервуд,
"Труды и дни мистера Норриса")

С

Самолёт должен был отъехать рано утром. Карей почти не спала, сон все никак не шел к ней. Раздумья о новом Всаднике, о поступке Яна, о ее непутевом брате - все смешалось в густую кашу, которую ее мозг был не в силах переварить. С горем пополам, но до вылета девушка протянула.
- Паршиво выглядишь, - заметил Война.
- Ты тоже, - в ответ хмыкнула Карей.
- Ну же, не ссорьтесь, - вмешался Голод, боднув обоих Всадников в плечо.
- Он сам начал, - буркнула девушка.
Война не ответил. Он умел признавать свои ошибки, иначе он просто не мог бы стать Всадником Войны.
Сама Карей осознавала, что вид ее был угрожающим. Эти синяки под глазами, так чудесно расположившиеся на ее бледной коже. Угрюмый вид, что вечно был на ее лице. Она не пыталась выглядеть довольной или счастливой уже довольно долгое время, ведь за столько веков все маски, что она носила, стали давить на ее реальную личность. Кокон, который прятал ее эмоции, стал разлагаться, видимо, под весом всего пережитого.
Посадка на их рейс прошла успешно, без происшествий. Почему-то именно в самолете Карей захотелось спать. Салон самолёта казался ей уютным, кресло было невероятно мягким, а атмосфера, которую создавали Голод и Война, что сидели рядом, была более чем благоприятной для сна.
Кресла Всадников были расположены по середине, так как лишь там они могли сидеть рядом. Карей сидела сбоку, тогда как Голод уселся на среднее кресло, дабы он мог говорить и с Войной, и с его собственной сестрой.
- Я положу на тебя голову? - сонно спросила Карей. Не проведи она столько времени с Яном, не стала бы столь мягкой!
- М? Конечно, - улыбнулся Голод, поерзав. - Ты необычайно мила сейчас. Будто и не выкашивала людей сотнями.
Война хмыкнул.
- Какой бы она сейчас не была, все мы знаем о ее прошлом.
Карей фыркнула.
- Кто бы говорил. Ты до сих пор получаешь силы от людских страданий, которые ты сам им и устраиваешь.
Война рассмеялся, проведя рукой по светлым волосам.
- Я Всадник. Мне нужны силы. Иначе я стану таким же слабым, как ты, тыковка.
Карей ничего не ответила. Не хотела тратить на него время.
- Помнится, ты завидовал ей и ее силам, - сострил Голод. - Тогда на Земле правили они со Смертью. На вид они были такими хрупкими, тогда как в их жилах текла такая сила, что нам с тобой оставалось стоять в стороне и наблюдать за тем, как люди гибнут, принося все больше сил Чуме и Смерти. Они даже не успевали голодать. Не успевали воевать. Зато успевали гибнуть, только-только родившись.
- Зато какая глупая кончина была у Чумы в тот год, хах?

- Уф, не напоминай, - простонала девушка. - Смерть от рук Смерти. "Баланс исчезает, я вынуждена отправить тебя на небольшой "отдых". Прости меня".
- Она действительно плохо с тобой обошлась, - заметил Голод, нахмурившись.
- Но ты не можешь отрицать, что это был перебор... - сделал замечание Война.
Карей закрыла глаза. Голоса постепенно исчезли, вокруг нее была лишь тьма. Она спала. Вот что "сон" обозначал для Всадников. Никаких снов, лишь потребность тела. Карей фыркнула, подумав о теле. Оно так слабо... Болезненность стала постоянным спутником ее человеческой формы. При чем каждое перерождение давалось ей все сложнее и сложнее, а сил оставалось все меньше и меньше.
- Я исчезну? - спросила она сама у себя, голос ее наполнил пустоту, что окружила девушку. - Ну и хорошо.
Жизнь давно не приносила ей ничего кроме страданий и мук. Помнится, в минуты отчаяния, она кричала и молила Бога о помощь, когда еще верила в него. Но Бог не ответил. Тогда-то Карей и поняла, что мир вокруг нее совсем другой, не такой, каким его описывала мать. Жаль, что не поняла этого раньше.
- Чума? - послышался чей-то голос.
Девушка вздрогнула, осознав, что посторонние голоса в голове называют "шизофренией".
- Кто ты? - насторожилась она. - Покажись!
Продолжение следует.