Чернильное сердце

27.Аккорд

Когда мелодия идёт из сердца, она является бальзамом для чужих душ, а тот, кто ее создает, человеком, умеющим играть на струнах душ других людей.

*******************************

Весь день Адлер провел в томительном ожидании, на балконе. Анна изредка приносила туда поесть, но парень отдавал тарелки не тронутыми. Он литрами поглощал чай и пачками выбрасывал сигареты. Нервы превратились в струны гитары, на которой играли рок концерт на протяжении последних 6 часов. И вот в начале 22 Адлер получил короткую и малоинформативную смс-ку:

- Прости, Адлер. Я не смогу прийти ни сегодня, ни завтра. Ещё раз прости, что заставил ждать.

Адлер прожигал взглядом письмо и ждал появления следующего, объясняющего хоть что-то из того, что уже написано. Но он его так и не получил. Парня слегка отпустило, и он решил составить бабуле компанию и попить с ней чай. Все таки он проголодался за это время.
Шнауц вышел с балкона и прошел на их затертую кухню, где за столиком сидела Анна. Она была в своем любимом пледе, что заботливо покрывал ее плечи, и домашнем халате. На голове ее красовался аккуратный пучок из седых волос. В руке она осторожно придерживала кружку, а вторая стояла на месте, где всегда сидел ее любимый и единственный внук. Адлер заметил кружку и улыбнулся, Анна всегда все знала наперед. Он присел за стол и взял кружку в руки, горячая, согревала не только их, но и душу. Бабушка отвела свой задумчивый взгляд от стены, посмотрела на внука и достала откуда-то из-за горшка с цветком бутерброды, с любовью сделанные несколько минут назад.
- Спасибо. - Улыбнулся Адлер и поставил тарелку рядом со своей кружкой. - Как ты все это знаешь заранее?
- А очень просто, дорогой, очень просто. Жизненный опыт. И знание тебя. Это все, что мне нужно, чтобы предугадать, когда ты проголодаешься. - Она улыбнулась и как-то по-старушечьи погладила его по голове своей мягкой, морщинистой рукой. Он принялся есть приготовленную ему еду. Душа заполнялось теплом, любовью и спокойствием. Анна всегда действовала так на Адлера, что иногда спасало его нервы от срывов. Он быстро поел и зашёл в свою комнату.
Обычная, старая деревянная кровать. В углу рабочий стол, над которым было прибито пару-тройку полок, что были заполнены разными книгами, учебниками и атласами. Все пространство от стола до кровати было увешено фотографиями, нотами и картами звёздного неба, кое-где виднелись фразы философов, писателей и поэтов. У стены, прислонившись к кровати и скрывшись за цветком, лежала гитара, обклеенная наклейками, лозунгами и всякими детскими наклейками. Ей было около 5 или 7 лет. Адлер уже точно не помнил, когда так сильно бредил музыкой и покупкой какого-нибудь инструмента. В другом углу стоял большой деревянный шкаф со скрипучими дверцами и зеркалом на одной из них. Под боком у гиганта стоял маленький длинный комод, который украшали рамки с фотографиями, ароматические свечи и валяющиеся везде книги. Над кроватью висел большой плакат группы The Neighborhood. Большое окно рядом с комодом закрывали лёгкие шторы.
Адлер присел на кровать, потянулся за гитарой, взял ее, слегка покрутив в руках, и начал наигрывать, придуманный только что, мотив. Пальцы быстро перебирали струны, и музыка красиво разливалась по комнате, достигая ушей самого Адлера и Анны. Она любила те вечера, что сопровождались музыкой и чтением. Для этой мягкой характером старушки не было ничего лучше, как находиться в компании своего внука и тех вещей, что они оба любили.
Мелодия угасала, а через пару секунд стихла совсем. Убаюканный песней парень прилёг на кровать и его мысли разплывчато отзывались в его голове, как строчки иноязычных песен.