Кровавые письмена колыхались в воздухе, перед магами внезапно появилась страдающая пыльная мумия. От нее и правда исходила сильная энергия страданий и ненависти, от которой обычный человек тут же потерял бы сознание.
— Пора лезть в самое пекло! – сказал Шижуйфу.
Мумия внезапно запустила обе руки в собственный живот, разорвав его, обнажая тошнотворные внутренности. Шижуйфу тут же заскочил в живот мумии, не думая о чувствах других. Остальные стояли там, совершенно обалдевшие, они не думали, что придется вот так маскироваться...
— Быстрее! Чего вы там стоите! Давайте быстрее! – Шижуйфу увидел, что остальные не двигаются и начал кричать из брюха мумии, наполненного кровью.
Над головами магов был пепельный ураган, в нем кружились бесчисленные духи. Эти духи сновали туда-сюда по небу, тела их были длинными и отвратительными!
*Уууууууууу
Безостановочный жалкий вой оглушал, бил по голове. Было непонятно, сколько духов витают в пепельном урагане ненависти. Они были бы рады растерзать всех живых существ на своем пути, чтобы другие тоже ощутили невыносимые страдания!
— Скорее влезайте! Иначе тоже станем нечистью! – Мо Фань понял, что времени для раздумий было мало, поэтому он тут же прыгнул в живот пыльной мумии.
Пыльная мумия была величиной с небольшой деревянный дом, а в своем желудке она легко могла вместить несколько человек. Магам все-таки пришлось запрыгнуть в тошнотворный живот мумии, задержав дыхание.
Всего было семеро человек, но все они спокойно смогли поместиться в эластичный желудок пыльной мумии.
— Старайтесь как можно меньше дышать, мне нужно залатать рану, — сказал Шижуйфу остальным.
— Мать вашу, как это меньше дышать?!
Маги еще не успели опомниться, как Шижуйфу уже применил технику заживления и зашил рану на животе своей мумии.
*Ууууууу!
Духи ненависти пикировали вниз, словно в небе скопились пепельно – черные тучи, а теперь обрушились на землю. Стенания и визг духов не давал покоя магам, казалось, что их головы вот-вот взорвутся от этих звуков!
Очевидно, духи учуяли человеческий запах, ведь уже многие годы ни единая живая душа не ступала на плато Гизы. Все страдания и ненависть выливались наружу из этих духов мертвых в виде безумных криков.