Кошмары в Салли Хилл

«СТАРЫЙ ГНОМ»

Эти две недели заслужили звания самых утомительных недель в истории человечества... Ладно, в моей истории. И дело не в том, что надо мной издевались, чего, кстати говоря, не наблюдалось. Полагаю, из-за Билла, которого можно ассоциировать с оберегом, только на ножках и с симпатичной мордашкой.
И так, эти четырнадцать дней были сложными, потому, что мы всей нашей «дружной» компанией подготавливались к Новому году. Казалось бы, что такого? Однако, мы не закупались в «Веселом эльфе», не развешивали гирлянды, не украшали елку и не пекли вкусные мятные печенья вперемешку с имбирными пряниками в виде подарков, елки и Санты. Вместо всего этого Билл сумел раздобыть четыре капкана, которые хранились в сарае его дома. Эти капканы принадлежали его покойному дедушке: в то время охота на диких зверей была актуальна по многим причинам - странные, только начинавшиеся убийства и медведи, которые впервые подошли к городу так близко. Поэтому капканы, очевидно используемые по назначению не один раз, достаточно ржавые и заедавшие, что увеличило риск лишится руки прежде, чем в неё угодит оборотень. Но мы действовали осторожно.
Генри, благодаря фильмам и своей смекалке, соорудил несколько ловушек в той чаще леса, где, как мы заметили, монстр оставлял следы чаще всего. Похоже, он передвигался по одному маршруту, притом осознанно, ведь, судя по следам, он знал куда ему идти. Это не могло не вызывать тревогу - неужели оборотень разумен? И что более важно, неужели он искал нас? Я не хотела бы знать ответ на этот вопрос, поэтому сконцентрировалась на презентации Генри, когда он подробно рассказывал о своих ловушках. Всего их три: первая - «подножка», затем «сладких снов» и «мышеловка». «Подножка» представляла из себя прозрачные лески, связанные между собой через стволы деревьев и тем самым образую невидимое препятствие в форме треугольника или трапеции. Куда бы оборотень не ринулся, его ожидала прозрачная стена, которая не только сбивает с ног, а в его случае, лап, но и режет, очень больно режет. Проблема в том, что лески тонкие, от того незаметны, что может сыграть с нами злую шутку. Поэтому, дабы не наступить на свои же грабли, мы пометили деревья белой краской, как предупреждение «осторожно, можно лишится конечностей». 
Вторая ловушка мне нравится больше всех — в каштановой роще, где неделю назад мы наткнулись на следы когтей, Генри установил датчик движения: как только волк наступит на алюминиевую пластину, надежно скрытую под листьями и сучьями, из-за дерева в него полетят дротики со снотворными. Гениально! Доза большая, способна усыпить трех гризли.
Третья — яма глубиной в пять метров, которую мы выкапывали на протяжении четырнадцати дней. При любой свободной минутке мы бежали в лес и хватали лопаты, днем и ночью, натирая мозоли и зарабатывая занозы в пальцы. Однако такая яма едва ли остановит оборотня, учитывая его сильные лапы - он сможет или выкарабкаться за счет длинных когтей, или выпрыгнуть, опять же, благодаря сильным лапам. Мы не могли рисковать, так что друг семьи Билла, — слесарь Ян — помог нам с железной клеткой, которая в данный момент висит между двумя деревьями и спрятана под кучей листьев, для конспирации. Ян отнесся к нашей просьбе со скептицизмом, что вполне оправданно, но Генри со своим фирменным отчужденным выражением лица убедил его, что клетка необходима для школьного спектакля по литературе.
К счастью, подготовка к операции «Серый волк» подошла к концу, но впереди нас ждало ещё кое-что неприятное...
— Нет! — обреченно закричал во весь голос Билл, свернув листовку в бесформенный мусор. — Ни за что на свете!
Ученики, проходившие мимо, удивлённо оглядывались на вопль Хофера, недоумевая откуда в нем столько ярости.
Стянув с головы капюшон толстовки, я с неодобрением взглянула на листовку, висевшую на доске объявлений. Осенний бал — наихудший способ времяпрепровождения, хуже него только сидеть целый день в пустой комнате и смотреть на трещину в стене.
Вообще-то, я прекрасно знала, что каждый год в начале ноября проводится подобная ерунда, просто из-за суматохи с ловушками и миссией «Серый волк»... В общем, я забыла.
— Танцы — это весело, — равнодушно произнёс Генри, ковыряя ногтем грязь под пластиной другой.
Брюнет оскалился.
— В моей прежней школе такой фигни не было. Для чего это вообще надо? Я предлагаю не идти! — возмутился Билл и обернулся к нам всем телом.
Только я хотела открыть рот и спросить чем ему не угодили балы, хотя и сама не в восторге от идеи наряжаться, как за спиной донесся голос:
— Мистер Хофер, вы и ваши друзья обязаны быть на карнавале, это школьное мероприятие. В пятницу отменяются все занятия, считайте, что, проигнорировав бал, вы прогуляете уроки. И смотрите мне, Хофер, я слежу за вами, — директор с глазами как у совы и острым носом обратил своё внимание в нашу с Ридлом сторону. — Это и вас касается. Чтобы все были на месте в положенное время!
Вот же черт! Явка обязательна!
Я трижды мысленно застрелила себя револьвером и сорвалась в обрыв. Это лучше, чем бал. Всё лучше, чем глупый осенний бал.
— Чертов директор, чертова школа и чертов праздник, — все ещё бушевал Билл.
Внезапно Генри громко усмехнулся:
— Смотрите, — окликнул он нас. — Тут говорится, что надо приходить с парами.
ПУФ — бомба взорвалась. Почему мои коленки задрожали? Почему мысли кружатся вокруг парней? Остановитесь!
Мы втроем переглянулись. Эти многозначительные взгляды мне совсем не по душе... Чего они пялятся? И чего я пялюсь на них? Билл смотрел на меня, я смотрела на Генри, Генри, будто его здесь нет, пожал плечами и облокотился на стенку. И что это значило?
В эту секунду, плохо это или хорошо, рада я или нет, положила конец напряжению между нами высокая девица с тёмными волосами и персиковой помадой на губах. Её голос для меня — сплошное наказание.
— Вижу, тебе уже лучше, — кажется, искренне обрадовалась своему наблюдению Урия и приблизилась к брюнету, чмокнув его в щечку. Я опешила. — Привет, как ты?
Поражаюсь наглости этой девчонки! Драка Спенсера и Билла отчасти её вина, а она вела себя как ни в чем не бывало. Вот это да, друзья!
А о чем вообще думал Билл и думает ли вообще? Или он простил Фурию, потому что она явилась в его дом с наилучшими пожеланиями? Наивная шпрота, этот Билл Хофер!
— Привет, Ури, все отлично, — ответил он ей, конечно же, не без улыбки, и я закатила глаза.
Ури?! Фу. Фу. Фу.
Генри, как же иначе, заметил перемену моего настроения, ну, или просто взглянул на мою перекошенную от раздражения мину, отчего с пониманием улыбнулся. Мол, потерпи чуть-чуть, эта девка растает как мороженое на солнцепеке. Уж очень я на это надеялась. Урия не тот человек, который нужен Биллу. Рядом с хорошими людьми всегда рядом вьются плохие. Это догма.
— Славно, — Урия двумя руками разгладила и без того идеальный воротник пиджака Хофера, теребя пальцами инициал «B», а затем и «H».
Вопрос: почему я вообще наблюдала за этой тошнотворной картиной? Но ноги будто вросли в землю, отказываясь в подчинении. Закусив нижнюю губу, я поправила красные пряди за ухо и кое-как уговорила себя не закатить в очередной раз глаза.
— Слушай, может, составишь мне компанию на вечер в пятницу? — Урия стрельнула глазками.
Что она сейчас сказала?
— В смысле?.. — бровь Хофера изогнулась.
— Сопроводишь меня на осенний бал?
С этими словами в моей душе что-то оборвалось. Я искренне не хотела подпускать Урию и на метр к брюнету, однако ему моя забота — обуза. Наверное, поэтому я сейчас держала рот закрытым и не лезла в чужой разговор, впрочем, как и Генри. Он, оценивающий ситуацию и время от времени поглядывающий в мою сторону, с любопытством наблюдал за Урией.
Наши глаза с Биллом нашли друг друга, и я резко, покрываясь густым румянцем, отвела взгляд, стараясь сохранить безмятежность, или по крайней мере то, что от неё осталось. Почему мне так неловко??Сердцебиение участилось, в голову била кровь. Надо просто переключить внимание. Да! Например, у того парня с сальными волосами немного косые глаза, а у той девушки с подсолнухами на рубашке миленькая заколка.
— Конечно, заеду за тобой в полседьмого, — Билл наконец-то перестал буравить меня непроницаемым взором, и я стремглав ощутила облегчение, которое я уже потом, дома, поняла было разочарованием.
Потрясающе! Он согласился пойти с ней, с ФУРИЕЙ, на бал.
Странное чувство, неприятное, мерзкое, тошнотворное. Он будто столкнул меня с многоэтажного дома. Я падаю. Лечу вниз с небывалой скоростью. И разбиваюсь... Что ж, теперь мне ничто не помешает закатить глаза, и я закатила.
Счастливая Урия радостно завизжала, чмокнула его ещё раз в щечку, оставив розовый след помады, смешалась в толпе. Мы вновь остались втроём. Вновь переглянулись. Нарушать молчание почему-то никто не стал, да и, наверное, не хотел. По крайней мере, уж я точно! Тогда на выручку поспешил Ридл.
— Раз уж у Билла появилась пара на вечер, тогда будет логично, если я сопровожу тебя на бал, Марго, — даже сейчас его интонация это смесь равнодушия и чопорности.
Ему явно не хватает чуточку эмоциональности. Он совершенно не умеет красиво и нежно говорить. Его эти «абсолютно», «логично», «определенно», «не лаконично» наводят на мысль застрелиться. И все же, другого выбора нет — Урия лишила меня этого права. Я встрепенулась, скрывая обиду на Билла и его подружку.
— Да, Генри, ты умеешь общаться с девочками, — усмехнулась я, покачав головой.
— Суть же ты уловила, остальное - мелочи.
Мы улыбнулись друг другу. На этот раз вне разговора остался Хофер, так ему и надо.
— Буду готова к шести. Ты на машине?
Поморщившись, Ридл задумался. Очевидно, машины нет. Я терпеливо ждала, когда он мне скажет об этом, при этом изредка стреляла взглядом в сторону вдруг притихшего Билла. Брюнет о чем-то глубоко размышлял, кусая нижнюю губу.
— Ради такого случая возьму напрокат, — сообщил Генри, и мы дали друг другу «пять».
Вечер пятницы определенно не принесет ничего хорошего. По крайней мере, мне.