Хозяин могил

5 и 6

5

Остановившись на верхушке холма и поплевав для виду на ствол дуба, возвышавшегося над ним могучим исполином, мальчуган развёл руками:

– Вот, пожалуйте, сударь некромант. Вот под этим дубочком изволю покоиться, в целости и сохранности. Можете всё проверить, всё хорошо и ладно.

Среди жёлтой умирающей травы кусок голой и каменистой мёртвой почвы выглядел пестрящей язвой. Могила за прошедшие годы успела хорошенько просесть, и некоторые камни, что обрамляли могилу, вывалились со своего места, разорвав замкнутую фигуру и образовав неаккуратную кучу по центру, где земля опустилась сильнее всего. Фарус вздохнул, покачав головой, а затем, опустившись на одно колено, принялся исправлять беспорядок. Хозяин не останавливал его, а лишь, грустно понурив голову, наблюдал, изредка приглушённо сопя.

– Что же ты, Хозяин, за кладбищем присмотр ведешь, а свои хоромы не убираешь?

– Так ведь... - едва слышно отвечал ребёнок, – Так ведь не важное же... Главное, чтобы... Чтобы порядок был, а сам... А... А мне ведь и так нормально.

Некромант аккуратно, с должным трепетом и почтением раскладывал камни, равнял руками землю на могиле, а мертвец наблюдал и теперь изредка всхлипывал. Так продолжалось около получаса. Когда маг закончил, могилу было не узнать. Последним штрихом были семена трёхцвета – символа Кахала. К тому же, корни трёхцвета надёжно схватывали почву, не давая могиле осесть или рассыпаться. По людской молве она так же мешала покойнику выбраться наружу, что в какой-то мере соответствовало действительности.

Некромант аккуратно высадил цветы у изголовья могилы, прямо под дубом, к которому была прислонена каменная табличка без имени. Как и полагалось по традиции - хозяин кладбища оставлял своё имя и жизнь, чтобы служить людям в посмертии.

– Через десять месяцев они зацветут, – подытожил некромант, поднимаясь с колен,– Тогда попросишь местных за ними ухаживать, понял? И пусть за твоей могилой тоже ухаживают. Если не согласятся – можешь пригрозить им чем-нибудь, или сказать, что я прокляну.

Пацан молчал, а взгляд его был опущен в землю. Внимательно изучая свои ботинки, он ковырял грязными ногтями рубаху и, казалось, был совершенно растерян.